Не сомневайтесь, вы слышали Пино Палладино (Pino Palladino). Если не вместе с монстрами поп-рока 80-х — Доном Хенли, Элтоном Джоном и Эриком Клэптоном (Don Henley, Elton John and Eric Clapton), — то на пластинках таких виртуозов, как Эл Ди Меола и Джон Маклафлин (Al Di Meola and John McLaughlin). А если и эти имена мимо вас, то Палладино наверняка попадался вам на студийных записях и концертах Nine Inch Nails, The Who и Джона Майера (John Mayer). Ну и совсем уж невозможно было игнорировать его в песнях Адель и Эда Ширана (Adele and Ed Sheeran)
За сорокалетнюю карьеру валлийский бас-гитарист наработал непостижимое резюме.
Его творческий путь сложно назвать тривиальным. Постоянно себя переизобретая, меняясь и задавая направление остальным, он стал олицетворением сразу нескольких эпох. Звучание его бас-гитары — характерная примета поп-музыки 80-х. Зеркальный ответ на этот звук от самого же Палладино обозначил конец 90-х. А сегодня он отвечает за грув для самых разных исполнителей, в диапазоне от Гарри Стайлза (Harry Styles) до Perfume Genius. И наконец выходит на первый план: в прошлом году вышел первый его альбом под собственным именем, записанный вместе с Блэйком Миллсом (Blake Mills).
Изобретая звук 80-х
Дебютный лонгплей британского исполнителя поп-соула Пола Янга (Paul Young) вышел летом 1983 года. Сингл с него, томный кавер на «Wherever I Lay My Head» Марвина Гэя (Marvin Gaye), возглавил британский чарт — и вместе с певцом сделал звездой еще одного человека, который солировал в этой композиции на бас-гитаре. Им оказался Пино Палладино — родившийся в Кардиффе фанат лейблов Motown и Stax. Он только-только перебрался в Лондон и принял участие в записи альбома Гэри Ньюмана (Gary Newman) «I, Assassin» (1982), когда получил предложение записаться с Янгом.
Палладино сыграл свою партию на безладовом басу, пропущенном через педаль chorus. Певучая и гибкая басовая линия ведет диалог с вокалом Янга на протяжении всей «Wherever I Lay My Head» и запоминается даже больше приглаженного голоса певца. Благодаря этому саунду Палладино стал востребованным сессионным бас-гитаристом. Звездный звук безладового баса вместе с «хорусом» прочно вошел в словарь тогдашней поп-музыки: его захотели к себе все, от группы Go West до Дэвида Гилмора (David Gilmore). Бас Палладино намертво впечатался в звуковой ряд 80-х.
В следующем десятилетии Пино Палладино продолжил наполнение звездного резюме, добавляя к нему работу с Эриком Клэптоном и Элтоном Джоном (Eric Clapton and Elton John). Но вместе с тем он оставался верным «голубоглазому» соулу [то есть исполняемому белыми музыкантами. — который продолжил играть вместе с Полом Янгом и другими исполнителями. Среди работ с его участием стоит отметить сольный альбом клавишника Level 42 Майка Линдапа (Mike Lindup) «Changes» (1990) — звонкий, легкий, навеянный поп-джазом софисти-поп.
Эта музыка текстурирована в духе своего времени: гармонии, сыгранные живыми инструментами, звучат так, будто они синтетические, но всё равно сохраняют в себе рукотворное начало. Узнаваемый податливый гибкий грув Палладино, в котором пополам и отличной техники, и органических «ошибок», — неотъемлемая часть этого «восьмидесятнического» продакшна, и в сочной пластинке Линдапа он здорово раскрывается.
Гладкий джаз
В 90-х Палладино впервые заходит и на территорию джаза. Альбомы Джона Маклафлина (John McLaughlin - «The Promise», 1996), трубача Криса Ботти (Chris Botti - «First Wish», 1995) и саксофониста Дэвида Сэндборна (David Sandborn - «Songs from the Night Before», 1996), в которых поучаствовал Палладино, — это виртуозный, дорогой и высокотехнологично записанный смус-джаз. Сейчас эти пластинки довольно сложно проглотить как раз из-за дистиллированного продакшна. Подернутый «хорусом» безладовый бас как нельзя лучше дополняет эту слегка роботизированную, до блеска вылизанную музыку с ударными брейкбитами, которые звучат так, будто они сгенерированы на компьютере.
Интереснее всего как джазовый музыкант Палладино раскрылся не в пресных студийных записях, а в концертных выступлениях с перкуссионистом Ману Катче (Manu Katche) и гитаристом Домиником Миллером (Dominic Miller). Глядя на живые выступления басиста вместе с обоими музыкантами, легко заметить, что Пино Палладино — не только студийный виртуоз, состоящий на службе музыкальной индустрии, но очень живой и интерактивный мастер, с которым попросту интересно вместе играть. В интервью изданию All That Jazz в 2021 году Палладино говорил: «Моя сильная сторона как басиста — это не виртуозность. Я предпочитаю считать себя композиционным исполнителем, способным вписываться в разные жанры».
Магистр нового R&B
В том же самом антураже выхолощенного студийного звука, где живое имитирует искусственное, пророс и сформировался жанр современного R&B. К 90-м годам основательно удобренный хип-хопом черный поп-соул успел пережить такое явление, как нью-джек-свинг и всё больше отдалялся от живых бэндов в сторону сэмплированных инструментов и запрограммированных битов.
R&B стал одним из самых коммерчески успешных жанров. Во многом он был откликом на музыкальную моду, которую десятилетием ранее задали тот же Пол Янг и Фил Коллинз (Paul Young and Phil Collins) — c последним Палладино работал на альбоме «…But Seriously» (1989). Звук, созданный Коллинзом, Палладино и другими, позже получит свою долю признания со стороны чернокожих музыкантов Америки. В 2001 году вышел R&B-трибьют песен Коллинза, а в 2008-м своим вдохновителем его назвал Канье Уэст (Kanye West)
Современный R&B взрос на вычищенном до хромированного блеска поп-соуле и басовых партиях с «хорусом». Тем интереснее, что во второй половине 90-х он породил обратную реакцию на свой же звук — и вновь не без участия Пино Палладино.
Фанат соула и фанка с детства, Пино Палладино слету ухватил новый ритм, над которым работал Ди Энджело (Di Angelo), — вязнущий, слегка пьяный, отстающий на считанные доли такта. Ритм игрался живьем и оттого очень контрастировал с роботизированным R&B-продакшном, который, напомним, во многом был вдохновлен работой басиста в 80-х и повсеместно звучал в конце 90-х. В аннотации к «Voodoo» Палладино вспоминает: «Когда мои друзья-музыканты услышали альбом, он их смутил. Они подумали: “Он звучит как-то странно, как будто не в ритм”. До того как мы начали играть, Ди Энджело объяснил мне, как он хотел, чтобы звучал бас. Я попробовал поставить басовую линию туда, где, как мне казалось, он хотел ее видеть. Сам бы я никогда не додумался сыграть ее настолько позади бита. Но это дает иное ощущение — музыка растягивает пространство, полностью меняя акценты».
Важнейшим фактором, который помог басисту переродиться, стало то, что Ди Энджело не был в курсе предыдущих достижений Палладино. «Он относился ко мне как к новичку, принимал то, что я играл, не находясь под впечатлением от репутации, которая у меня уже имелась. Свои суждения он основывал лишь на том, что я играл непосредственно в тот момент, — вспоминал Пино Палладино в интервью All About Jazz. — Это позволило выработать между нами очень честные отношения. Оглядываясь назад, я понимаю, что это обстоятельство предоставило мне возможность переизобрести себя в качестве бас-гитариста».
Многостаночники соула The Soulquarians
Параллельно с «Voodoo» в студии Electric Lady записывался второй лонгплей Эрики Баду (Erуkah Badu) «Mama’s Gun» и лучшая пластинка чикагского рэпера Коммона (Common) «Like Water for Chocolate». Во всех трех принял участие новообразовавшийся коллектив The Soulquarians, в который вошли Квестлав, Пино Палладино, клавишник Джеймс Пойзер и Джей Дилла (Questlove, Pino Palladino, keyboardist James Poyser and Jay Dilla). С руки тогдашнего президента Motown Кедара Массенбурга (Kedar Massenburg) их музыка обзавелась тегом «неосоул». Она заложила основу для соул-музыки будущих поколений, а также для ню-джаза.
Из любопытных альбомов, к которым имеет отношение группа The Soulquarians и про которые редко вспоминают, стоит отметить «Everybody’s Got Their Something» певицы Никки Косты (Nikki Costa). Дочь продюсера Дона Косты, свой первый сингл она записала в пять лет, а лонгплей 2001 года, в котором психоделический софт-рок соседствует с потным неосоулом, стал ее пятым по счету. Как обычно в таких случаях, вкладыш с выходными данными к альбому красноречиво переплетает карьерные пути впечатляющего набора музыкантов. Вместе с Пино Палладино над ним работали Квестлав (Questlove), юный Марк Ронсон (Mark Ronson), видный аранжировщик струнных Дэвид Кэмпбелл (David Campbell) и даже Beastie Boys.
Блюз, рок и все-все-все
Работа с Ди Энджело, Эрикой Баду (Di Angelo, Erica Badu), Musiq Soulchild и другими деятелями неосоула помогла Пино Палладино полностью себя пересобрать. Память о том самом басе с «хорусом» из «Wherever I Lay My Hat» Пола Янга исчезла под натиском его нового звучания. Однако звездный час для Палладино только начинался. В 2005 году вместе с барабанщиком и продюсером Стивом Джорданом (Steve Jordan) он входит в John Mayer Trio — детище поп-рокера и гитариста Джона Майера (John Mayer). Втроем они убедительно возвращают к жизни дух великих блюзовых трио вроде бэндов Джими Хендрикса и Стиви Рэя Вона (Jimi Hendrix and Stevie Ray Vaughn). Результаты этих поисков убедительно зафиксированы в концертных альбомах «Try!» (2006) и «Where the Light Is: John Mayer Live in Los Angeles» (2008). Для Джона Майера (John Mayer) Палладино станет верным напарником на десятилетия: будет записываться на всех его пластинках, начиная с «Continuum» (2005), и участвовать практически в каждом гастрольном туре.
В 2006 году за день до старта очередных гастролей The Who ушел из жизни басист группы Джон Энтвисл (John Entwistle). Пит Таунсенд (Pete Townshend) предлагает Палладино срочно вписаться в состав группы и за считанные сутки разучить репертуар. Играть, по его словам, можно что угодно. Главное, играть громко. Пино Палладино становится штатным басистом The Who, вместе с группой записывает два альбома, плотно гастролирует и триумфально выступает в 2010-м в перерыве Супербоула.
Бас Палладино в эти годы можно было также услышать в балладе Эда Ширана (Ed Sheeran) «Perfect», на альбоме Адель (Adele) «21», на камбэк-альбоме Nine Inch Nails «Hesitation Marks» и туре в его поддержку. И в «Black Messiah» (2014) — грандиозном третьем лонгплее Ди Энджело (D’Angelo), о котором стоит поговорить отдельно.
Неосоул как новая константа
За те почти полтора десятилетия, пока Ди Энджело работал над продолжением «Voodoo», в мире успело поменяться многое. Но неосоул остался, как ни странно, незыблем. Возникнув в конце 1990-х, неосоул уже не исчезал — он оказался долгоиграющим явлением и тегом, который продолжит будоражить популярную музыку на протяжении десятилетий. Поп-нео-соул-певицы Алиша Киз и Эми Уайнхаус (Alisha Keys and Amy Winehouse) стали новым олицетворением мейнстрима. Эрика Баду и Билал (Eric Badu and Bilal) по-прежнему оставались в строю. Новые имена — Джилл Скотт, Энтони Хамильтон, India.Arie (Jill Scott, Anthony Hamilton, India.Arie) и другие — собирали номинации на «Грэмми». Обстановка была такая, что мир ждал продолжение «Voodoo» с нетерпением, а почва для него непрестанно удобрялась.
Третий альбом Ди Энджело «Black Messiah» был записан при участии тех же Палладино, Квестлава, Харгроува (Palladino, Questlove, Hargrove) и барабанщика Криса «Дэдди» Дейва (Chris "Daddy" Dave). Он оказался злободневным и политизированным, местами тяжелым и мрачным, но в то же время полным светлой ностальгии, нежности и любви. «Black Messiah» не просто стал вровень с предыдущими пластинками Ди Энджело, но запустил новую волну интереса к неосоулу — кажется, еще более мощную, чем раньше.
«Black Messiah» серьезно перепахал культурный ландшафт не только своим сложным и проработанным звучанием, но и актуальностью. Выпущенный в разгар становления движения Black Lives Matter, этот альбом резко политизировал весь американский музыкальный мейнстрим. Ди Энджело запустил снежный ком, который вскоре стал лавиной.
Менем чем через год рэпер Кендрик Ламар (Kendrick Lamar) явитл миру свой шедевр «To Pimp a Butterfly», передвинувший политику на передовую поп-культурного фронта и вынудивший высказываться о социальных проблемах даже таких прежде далеких от повестки исполнителей, как Бейонсе (Beyonce). В звуковом плане пластинка Ламара многое почерпнула из неосоула и работ Soulquarians — и, как считается, вернула джаз в поп-культурный контекст.
Раскачивая ню-джаз
Справедливости ради стоит оговориться: стараниями нео-соул-музыкантов и рэперов популярность среди молодежи стал набирать не совсем джаз, а, скорее, ню-джаз — септаккорды и арпеджио, поставленные на службу басовитых раскачивающихся хип-хоп-битов. Звездами этого направления стали Роберт Гласпер, Деррик Ходж, Кифер, Джейкоб Кольер (Robert Glasper, Derrick Hodge, Kiefer, Jacob Collier) и другие. Некогда A Tribe Called Quest, Джей Дилла и Ди Энджело подчинили джаз хип-хопу — теперь же, спустя два десятилетия, другие артисты переосмысляют их наследие и ставят хип-хоп на джазовые рельсы.
В одном из интервью Пино Палладино объяснял суть этого явления: «По очевидным причинам я чувствую себя очень привязанным к этой музыке. Мне нравится, что в таком типе джаза музыканты свободно импровизируют поверх более ритмичного флоу с необычным хип-хоп-свингом. Возьмите, к примеру, то, как изобретательно Джей Дилла вырезал из пластинок крошечные кусочки, всего по паре тактов, а затем из этого фрагмента создавал целый трек. Мне кажется это по-настоящему интригующим. Подход, основанный на использовании лупов, который теперь привносят в джаз, знакомит с этой музыкой множество молодых людей. На первый взгляд, такая музыка многого не требует, потому что слушатель может просто качаться под нее, качать головой… но если вы копнете поглубже, то обнаружите, что в ней много ума. В этом направлении сейчас происходит много классного».
От ню-джаза легко отмахнуться и списать его в утиль как прикладную музыку для создания ненавязчивой атмосферы. Вот уже несколько лет интернет буквально ломится от радиостанций и плейлистов категории «Lo-Fi Hip-Hop Beats to Relax/Study To» — инструментального хип-хопа с легкими джазовыми импровизациями или сэмплами. Это новый музак, под который можно скроллить ленту, читать книжки и заниматься любой другой деятельностью, не напрягая голову. Из такой фоновой жвачки даже начали вырастать собственные звезды — такие, например, как продюсер Джоуи Пекораро (Joey Pecoraro), чей трек лег в основу композиции Адель «All Night Parking» с сэмплом пианиста Эррола Гарнера (Errol Garner). Однако Пино Палладино прав в том, что в ню-джазе находится немало интересного — например, альбом, подписанный его собственным именем «Notes with Attachments» (2021).
Хрестоматия имени себя
Дискография у Палладино впечатляющая, но чего в ней никогда не было, так это собственной пластинки. Конец этой несправедливости был положен в 2021 году, когда вышла его совместная работа с гитаристом и продюсером Блэйком Миллсом (Blake Millsom). Музыканты познакомились во время сессий к альбому Джона Ледженда (John Legend) «Darkness and Light» (2016). После тура в его поддержку Миллс предложил Палладино подумать над собственным альбомом; спустя пять лет дуэт разродился релизом.
«Notes with Attachments» — полчаса музыки, скромно упакованной в серый конверт с простым перечислением выходных данных на обложке. То, что звучит на альбоме, меж тем, довольно резко контрастирует с аскетичным дизайном. Сдержанные композиции «Notes with Attachments» вряд ли можно описать как буйство красок, однако каждый из восьми треков настолько выпуклый, со столь осязаемыми и контрастирующими друг с другом текстурами, что кажется, будто их можно пощупать руками.
Каждый трек тут совершенно не похож на другой. Открывающая пластинку вещь «Just Wrong» с ее звучной перкуссией и теплыми гармониями духовых напоминает заглавную инструментальную композицию из знаменитого альбома The Beach Boys «Pet Sounds» (1966). Следующая за ней нестройная и слегка раздраженная «Soundwalk» явно отсылает к наследию Ди Энджело. Заглавный трек — дымчатый фьюжн на грани с нью-эйджем. «Djurkel» — своеобразное прочтение западноафриканских традиций. А названная в честь барабанщика «Chris Dave» — интригующая перебранка перкуссии, пропущенных через примочки духовых и вязкого баса.
Обилие низких частот позволяет, помня слова Пино Палладино, покачать под «Notes with Attachments» головой. Однако на альбоме полно неожиданных, резких звуков, странных и не укладывающихся в привычную логику ритмов. Это ню-джаз, который наконец-то соответствует заявленному названию: он звучит по-настоящему ново, свежо и отказывается вписываться в рамки.
Отдельно необходимо отметить участие в записи Сэма Джендела (Sam Jendel) — необычайно продуктивного джазового экспериментатора и автора замечательной серой обложки альбома. Орудующий пропущенным через педали эффектов саксофоном Джендел совершенно точно заслуживает отдельного объемного исследования, а также того, чтобы его имя было вынесено в заголовок лонгплея.
Бас-батя
«Notes with Attachments» — довольно интересный случай, когда музыкант, косвенно повлиявший на становление целого жанра, спустя десятилетия решает зайти на его территорию и попробовать себя в том, что выросло за прошедшие годы из некогда заложенных им идей. И лихо заткнуть за пояс буквально всех, кого можно к этому жанру отнести.
Пино Палладино прошел беспрецедентный путь от белого поп-соула к хип-хопу и ретрофутуристической черной музыке с остановками во всех возможных жанрах, от блюза до индастриала. И сейчас, спустя сорок лет немыслимой музыкальной карьеры, он всё еще умудряется находить в работе неожиданные сочетания, сохраняя страсть к новаторству и не переставая удивлять слушателей.
Свежие комментарии