“Иметь фамилию Смит — всё равно, что не иметь никакой” — шутят в Англии. Да и имечко у нашего героя не намного оригинальнее. Тем не менее, меломана ФИО «Роберт Смит» нисколько не путает и сразу отсылает к лидеру группы THE CURE — человеку с взъерошенными волосами, размалеванным лицом и крайне меланхоличными песнями (как спел бы Женя Осин, «весь в слезах и губной помаде»).
“Рыдающий” голос Роберта Смита и его нервозная музыка давно стали культовым явлением. И как бы не отмежёвывался сам Смит, THE CURE однозначно стояли у истоков такого расплывчатого направления, как “готический рок”.
При этом лидер группы нередко разрушал клише созданного образа.
Р. Смит:
«Для меня существует, как минимум 7 инкарнаций THE CURE, и все они разные. Однако, я не думаю, что, если я побрею голову, прилично оденусь и запою высоким голосом о любви к шоколаду, что-нибудь изменится. Люди будут говорить, что по сути это остаётся “готикой”.
…Я всегда считал нечестным, ведь мы играли в различных стилях, порой очень успешных. Однако за последние два года я понял, что мы играем в особенном стиле… и делаем это лучше всех».
Роберт давно научился не смешивать без оглядки искусство и жизнь. Его вряд ли вдохновляет пример Яна Кёртиса из JOY DIVISION, которого депрессивное мировосприятие довело до логического конца (читай: петли) в мае 1980 г. Добивайся Смит полной идентичности автора и творений, фэнам давно бы пришлось навещать его на кладбище, или в “психушке."
Р. Смит:
«Разумеется, я уже давно бы умер, если бы пережил то, о чем пою.
…Иногда я кажусь себе пустым и никчемным, и мне необходимо что-то делать, чтобы оправдать своё существование. Поэтому и пишу песни. В это время я пребываю в странном эмоциональном состоянии, которое не опишешь словами. Но постоянно в нём находиться невозможно. Большую часть времени я такой же, как все, чем очень расстраиваю своих поклонников, которые почему-то считают, что я должен быть трагичным и загадочным«.
Что же до наших родных “просторов”, то культ THE CURE никогда не проникал глубоко “в массы” (как это было, хотя бы, с DEPECHE MODE). Зато многие наши рок-гуру очень внимательно следили за творчеством Роберта Смита и щедро черпали из его “творческого наследия” многие идеи и находки, о которых я ещё упомяну в этой статье.
Лично я услышал THE CURE довольно поздно — в году 1990-91-м. Друг привез записи прямо из Москвы, где группа как раз входила в моду. На скорую руку он скинул мне на бобину два альбома и уехал обратно. Тогда альбомы показались мне такими разными, что я поначалу не поверил, что это играет одна группа. На одной стороне лаконично звенели постпанковские гитары, напоминающие местами группу КИНО, на второй же — звучали длиннющие композиции, напичканные электронными звуками и ритмами. Моё удивление легко объяснимо — эти альбомы разделял десяток лет.
«Killing an Arab» (1978)
Раннее творчество THE CURE, несомненно, формировалось под влиянием панк-рока. Короткие простые песенки, гнусавый эмоциональный вокал, резкие гитарные риффы и выделенная линия баса – всё это определяло саунд многих молодых британских групп Великобритании во второй половине 1970-х.
Одним из образцов такого саунда был дебютный сингл CURE «Killing an Arab». Он вполне мог выйти ещё в 1977 году, когда четвёрка недавних школьников, выиграла в конкурсе талантов и получила в награду контракт со знаменитым лейблом «Hansa». Впрочем, уже в марте 1978-го контракт был разорван — лейблу не нравились песни Роберта Смита, а Смит не желал играть каверы чужих хитов.
К счастью, юные дарования недолго болтались неприкаянными — их заметил продюсер лейбла «Polydor» — Крис Перри. К тому времени в группе осталось только три человека — вокалист-гитарист Смит, ударник Лол Толхерст и басист Майкл Демпси. Перри без труда выкупил у «Hansa» все, сделанные там, записи CURE (предыдущие работодатели не видели в них ничего особенного)
Демпси, Смит и Толхерст.
Была среди них и запись «Killing an Arab», которую в декабре 1978 года наконец-то выпустили — причём очень небольшим тиражом. Вскоре его пришлось допечатывать. Хотя сингл и не попал в чарты, он произвёл достаточно шума, чтобы группу заметили. Причина — в провокационном названии песни — «Убивший араба» (восточный колорит гитарного соло, как понимаете, тоже не случаен). Как раз в это время оживился местный Национальный Фронт с его призывом «Вернём Британию белым!», и на концертах CURE неожиданно появились стайки скинхэдов, распевающих строчки «Killing an Arab» со всей расистской серьёзностью.
Роберт Смит с удивлением осознал, что стал жертвой того, что Грибоедов называл «горем от ума». Дело в том, что текст песни был вдохновлён романом «Посторонний» французского писателя и философа Альбера Камю. В своём романе Камю в художественной форме воплотил идеи экзистенциализма об абсурде человеческой жизни. Герой «Постороннего» действительно убивает араба, но делает это не из расистских побуждений, а совершенно спонтанно — из-за некоего психического срыва, вызванного жарким африканским солнцем. Кроме того невольный убийца ведёт себя на суде до «неприличия» откровенно — не юлит, не оправдывается — чем ещё больше настраивает против себя общество.
А. Камю «Посторонний»:
«Председатель суда кашлянул и негромко спросил, не хочу ли я что-нибудь сказать. Я поднялся и, поскольку мне давно хотелось заговорить, сказал первое, что пришло в голову, — у меня не было намерения убить того араба. Председатель заметил, что это уже определенное утверждение и что до сих пор он плохо понимал мою систему защиты. Он будет очень рад, если я до выступления моего адвоката уточню, какими мотивами был вызван мой поступок. Я быстро сказал, путаясь в словах и чувствуя, как я смешон, что все случилось из-за солнца. В зале раздался хохот. Мой адвокат пожал плечами».
Забавно, что в 2012 году Смита даже попросят написать предисловие к переизданию «Постороннего». Но тогда никакого экзистенциализма никто не заметил, хотя «Polydor» и пытался продавать сингл вместе с книгой Камю. Когда в 1979 году CURE играли концерт в Кингстонском университете, студенческий союз выступил против исполнения «Killing an Arab». Только после длительного объяснения Смита о литературном первоисточнике запрет сняли.
Не везло песне и впоследствии. Вышедший в 1986 году сборник хитов группы — «Standing On The Beach» («Стоя на пляже» — кстати, первая строчка из «Killing an Arab») пришлось сопроводить специальной наклейкой, что в песне нет ничего антиарабского.
Р. Смит:
«Песня была написана в 1976 году, когда мне было 16 лет. Раньше мы играли её в пабе в Кроули, и в то время земля не разверзалась у нас под ногами. Мне показалось совершенно смехотворным, что песня внезапно стала проблемой в этом году. Только когда кто-то предположил, что это был какой-то рекламный трюк, я осознал: «Всё действительно вышло из-под контроля», и именно тогда я попросил снять песню с эфира».
Чтобы успокоить общественность, Смит постоянно менял рефрен песни на концертах, исполняя то «Killing An Englishman» («Убивший англичанина»), то «Killing Another» («Убивший другого»), а иногда даже «Kissing an Arab» («Целующий араба»).
Р. Смит:
«В Америке после первой войны в Заливе это было «Killing an American», и американские СМИ смешали нас с грязью. Если бы я знал, что так будет, назвал бы песню «Standing on the Beach» и избежал многих проблем».
Кстати, в оригинальный дебютный альбом CURE «Three Imaginary Boys» (1979) песня не вошла и появилась только на его американской версии, вышедшей в 1980 году под названием «Boys Don’t Cry».
«Boys Don’t Cry» (1979)
Такое же название носил и второй сингл группы, выпущенный в сентябре 1979-го. Не покупайтесь на мажорный тон этой песенки. Строчку о том, что «Парни не плачут», Смит поёт так, что кажется, что он вот-вот разрыдается.
Л. Толхерст:
«[Роберт] всегда поёт о себе, своих переживаниях и муках. Одна из его известных песен — «Boys Don’t Cry» — результат подобных переживаний. Почему мальчикам нельзя плакать? Слова этой песни Роберт написал еще в четырнадцатилетнем возрасте, когда ему постоянно повторяли: «Мужчины никогда не плачут». Чушь. Когда я один, и чем-то обижен — я плачу».Перевод B-Flower:
Я бы встал пред тобой на колени,
Просил бы прощения и умолял…
Но я знаю – уже слишком поздно,
И сделать ничего нельзя.
Итак, я стараюсь над этим смеяться,
Ложью как-то замаскировать,
Я стараюсь над этим смеяться,
Пряча слезы, что щиплют глаза –
Ведь парни не плачут,
Парни не плачут.
Смит говорил, что «Boys Don’t Cry» была попыткой написать в 1970-х поп-хит в стиле 1960-х, и сильно рассчитывал на коммерческий успех. Каково же было его разочарование, когда и этот сингл пролетел мимо британских чартов.
Свой реванш песня взяла лишь в 1986 году, когда CURE переживали очередной всплеск популярности. Перезаписанная и изданная ведущим синглом сборника «Standing On The Beach», она заняла 22-е место. Под это дело на «Boys Don’t Cry» был снят запоминающийся клип, где трое мальчишек имитировали музыкантов группы, в то время, как сами члены CURE появлялись лишь в виде теней за занавеской.
После этого песню не раз перепевали другие исполнители, а некоторые даже подозревают, что её отзвуки можно услышать в композиции группы КИНО «Видели ночь».
КАВЕРЫ:
Как бы ни были симпатичны песни дебютного альбома THE CURE, свой оригинальный звук и концепцию Роберт Смит сотоварищи сформировали на втором альбоме «Seventeen Seconds».
Прежде, чем приступить к записи, они уволили басиста Майка Демпси, заменив его Саймоном Гэллапом, чьи басовые партии были более простыми и «линейными». Кроме того к работе впервые привлекли клавишника — им стал Мэттью Хартли.
Впрочем, синтезатора музыкантам показалось мало, и продюсер Майк Хеджес применил целый арсенал спецэффектов. После того, как записанные партии прошли обработку всяческими «фленджерами» и «хорусами», их стало практически не узнать. Вокал и гитара Смита отодвинулись на второй план, а на первый выдвинулась ритм-секция. «Размытый», «потусторонний» саунд сразу погружал слушателя в мистически-депрессивную атмосферу «Seventeen Seconds».
«A Forest» (1980)
Самой яркой песней альбома, которую Смит называл «архетипичной» для THE CURE, стала «A Forest» («Лес»). Недаром только на её сведение у группы ушёл целый студийный день (учитывая, что на весь альбом им была отведена всего лишь неделя).
Жутковатая клаустрофобическая композиция повествовала о человеке, который увидел в сплетении ветвей девушку, услышал её зов, ринулся за этим призраком в лес и, конечно же, заблудился. Музыка «A Forest» настолько зрима, что я всегда ясно представлял себе клип с бесконечным мельканием древесных стволов и безысходным кружением неба в сетке ветвей.
О мотивах, вдохновивших такой сюжет, Смит рассказывал по-разному. То намекал, что похожий случай произошёл с ним в детстве, то заявлял, что никакой подоплеки здесь нет и песня «просто про лес».
Лидер THE CURE сразу понял, что именно эту песню надо выпускать синглом, хотя с точки зрения лейбла «Полидор» она не очень годилась на роль коммерческого хита. Даже продюсер Крис Перри, которому «A Forest» очень понравилась, просил сделать саунд песни более «радиоформатным».
Р. Смит:
«На что я сказал: «Но песня звучит так, как звучит. Этот саунд из соей головы. И мне не особо важно, насколько он радиоформатен». Он иногда думал, что я специально тормозил группу в шаге от успеха, но это было не так. Одна из причин, по которой люди ценят нашу группу, — это то, что они никогда не не подозревают, что мы выкинем дальше. Если бы мы были предсказуемы, мы бы так долго не протянули».
Единственное отличие сингла «A Forest» от альбомной версии заключалось в его длине — для виниловой сорокапятки песню сократили на минуту. Сингл вышел в апреле 1980 года и был высоко оценен, как критиками, так и слушателями. Благодаря «A Forest», THE CURE, наконец-то, удалось пробиться в британский ТОП-40, где песня заняла 31-е место.
Не секрет, что о многих своих ранних хитах Роберт Смит вспоминал с некоторым пренебрежением — «тупые, глупые, наивные». Однако мнения о «A Forest» он так и не изменил. Песня стала лидером по количеству «живых» исполнений — THE CURE исполнила её около тысячи раз.
С ней был связан и один забавный инцидент, произошедший в 1981 году на одном бельгийском фестивале. THE CURE играли перед Робертом Палмером, и менеджеры певца начали торопить группу закончить выступление. Смит открыто объявил публике, что их гонят со сцены, и в отместку сыграл напоследок 9-минутную версию «A Forest», во время которой Гэллап громко посылал Палмера в одно неприличное место.
Кроме бесчисленных концертных версий песни существует и несколько студийных — от «танцевальной» (для сборника «Mixed Up» 1990 г.) до выполненной в стиле драм-энд-бэйс (для сборника «Join The Dots» 2004 г.). На последней версии сыграл Эрл Слик — один из любимых гитаристов Смита.
А вот отечественные меломаны отметили сходство басового риффа «A Forest» с риффом из песни КИНО «Мы все сошли с ума».
«The Hanging Garden» (1982)
«Seventeen Seconds» стал первой (и, по моему мнению, лучшей) частью т.н. «трилогии отчаяния», куда также относят альбомы «Faith» (1981) и «Pornography» (1982). Чем дальше музыканты погружались в мрачную «готическую» атмосферу, тем более монотонными и «похоронными» становились их песни. Зато именно в это время у THE CURE формируется круг постоянных поклонников, быстро переведших группу в статус «культовой». Воспаленная меланхолия подкреплялась у участников группы вполне реальной потерей близких людей, поэтому нередко Смит уходил со сцены со слезами на глазах.
Суицидальное мизантропическое мировоззрение Смита достигло апогея на альбоме «Pornography», который начинается строчкой «Неважно, если все мы умрём». Если «Faith» был по большей части заунывен, то в «Порнографии» было больше отвращения и агрессии.
Когда рекорд-лейбл услышал материал альбома, то схватился за голову — было непонятно, что из этого «мрачняка» выпускать синглом. Лучшим вариантом показалась песня «The Hanging Garden» («Висячий сад»). Как сказал сам Смит, в ней он поёт «о брезгливости и неприязни того, как совокупляются животные», после чего добавил, что другая песня альбома — «Siamese Twins» («Сиамские близнецы») — «примерно о том же, но — между людьми». На «The Hanging Garden» был снят такой же «весёлый» клип, где музыканты предстали в белых жутковатых масках. Кстати, именно в этот период формируется и знаменитый имидж Смита — всколоченные волосы и выделенные ярко-алой помадой губы.
Как ни странно, даже такой мрачный сингл, как «The Hanging Garden» сумел достичь 34-го места в Британии. «Pornography» же занял аж 8-е место, и самые олдовые фэны THE CURE поныне считают его вершиной творчества группы (хотя лично для меня вся эта монотонность и депрессивность — чересчур). Дальше двигаться в том же самом направлении было уже невозможно и даже опасно, если учитывать тогдашнее состояние группы. А оно целиком соответствовало их творчеству.
Р. Смит:
«Это был образец нашей наиболее хаотической, ужасной записи. Я — серьезно!- не могу даже припомнить, как мы его записывали.
…В то время я находился под воздействием огромного количества серьёзных наркотиков и, будь я старше, не думаю, что выдержал бы этот натиск. Мы с Саймоном тянули друг друга всё глубже и глубже на самое дно. Сам альбом был реакцией на предыдущую запись, невероятным витком бессмысленной агрессии и насилия, смешанным с полным пренебрежением ко всем и всему остальному помимо нас самих».
Всё это безобразие разрешилось во время турне 1982 года дракой между Смитом и Гэллапом. После чего последний покинул THE CURE, и группа фактически распалась. Сам Смит полагал, что навсегда… Но уже в декабре того же 82-го THE CURE возродятся — причём в совсем неожиданном качестве.
Альбом «Pornography» стал пиком суицидального депресняка, на котором группа THE CURE сделала себе имя, после чего сразу и распалась. Поправлять своё душевное и творческое состояние Смит решил радикальным способом — действуя «от противного»…
«Let’s Go To Bed» (1982)
Как вспоминал сам Роберт, идея превратиться из готического рокера в поп-звезду родилась у него во время уборки спальни. Недаром одной из первых композиций, написанных им после распада группы, стала «Let’s Go To Bed» («Пошли-ка в постель») — дурашливая песенка с незатейливым напевом «Ду-дуду-ду».
Р. Смит:
«Я встретился с Крисом Пэрри и сказал «ОК, что ты хочешь для следующего сингла? У меня есть «Let’s Go To Bed», грубая и тупая; и у меня есть «Just One Kiss», нежная и мечтательная…», и, естественно, он выбрал «Let’s Go To Bed»».
В записи песни участвовали только два члена бывшей группы — сам Смит и Лол Толхерст. Поэтому Роберт очень не хотел, чтобы сингл выходил под маркой THE CURE, но и тут продюсеру удалось настоять на своём. Когда в декабре 1982 года «Let’s Go To Bed» вышла синглом, поклонники группы немного ошалели от подобных метаморфоз. Правда, «попса» у Смита всё равно выходила очень специфическая, и песня звучала не слишком весело. Может быть именно поэтому до британского ТОП-40 она не дотянула, остановившись на 44-ом месте.
Зато с клипом на «Let’s Go To Bed» связано очень важное событие в истории THE CURE. Это был первый опыт сотрудничества группы с режиссёром Тимом Поупом, который сумел привнести в сумрачный имидж коллектива оттенок игры и самоиронии. Результат так понравился Смиту, что с этого момента Поуп становится, чуть ли, не штатным режиссёром THE CURE.
«The Walk» (1983)
Невзирая на относительно слабые результаты «Let’s Go To Bed», Смит решил не снижать «попсового» накала и в 1983 году выпустил ещё более легкомысленный сингл «The Walk» («Прогулка») с весёлым синтезаторным риффом, придуманным Толхерстом. Критики даже узрели в этом образчике электропопа прямое влияние песни группы NEW ORDER «Blue Monday». Смит инсинуации категорически отверг — мол, хотя «Прогулка» и вышла чуток позже «Грустного Понедельника», но написал-то он её раньше. И, если уж искать какое-то влияние, добавлял он, то это будет влияние другой группы — JAPAN.
Так или иначе, в коммерческом плане «The Walk» стала для THE CURE настоящим прорывом. Сингл с песней занял 12-е место и впервые вывел группу в британский ТОП-20.
«The Love Cats» (1983)
Ещё более успешной и уже по-настоящему весёлой песенкой стала замечательная «The Love Cats» («Влюблённые коты»).
Р. Смит:
«Великолепные создания. Я бы хотел быть котом, потому что они ведут отличный образ жизни… ну, посмотрите на них – они же ничего не делают!».
Как говорил в то время сам Смит, никогда до этого он не подходил настолько близко к написанию «идеальной поп-песни» (до «Friday I’m in Love» оставалось ещё 9 лет). По словам Смита, кроме затравки в виде первых строчек, вся остальная песня была сплошной импровизацией. В итоге получилась некая пародия на «диснеевский» джаз. В записи кроме Смита и Толхерста приняли участие звукоинженер Фил Торнелли (бас) и приглашённый ударник Энди Андерсон.
Игривое настроение «Влюблённых котов» прекрасно отображал клип Поупа, где музыканты дурачились в квартире, забитой кошачьими самого разного сорта — от игрушек и чучел до живого котёнка (да и сами музыканты обряжаются в костюмы котов). Место для съёмок группа получила хитростью. Парни сделали вид, что хотят купить дом, попросили у риэлтора ключи, за ночь быстренько отсняли видео, а наутро ключи вернули – мол, спасибо, но мы передумали…
Просматривая клип к «The Love Cats» трудно удержаться от мысли — как же похож имидж Роберта Смита на имидж молодого Кости Кинчева (вернее, наоборот) — пиджачок, причёска, подведённые глаза… Кроме того похожий напев — «Па-пада-па-па…» — неожиданно обнаружится в песне Цоя «Уходи» из альбома «Это — не любовь» (впрочем, никаких другого сходства между этими песнями нет).
Сингл «The Love Cats» взял очередной барьер популярности, угодив на этот раз в ТОП-10 (на 7-е место). А уж по количеству каверов эта песня – чуть ли, не лидер во всём творчестве группы. Например, можно упомянуть фолковую версию от группы SEVEN NATIONS, панковскую — от FUTUREHEADS, посовую — от проекта , электронную — от Tricky, эстрадно-лирическую — от Пола Анки, откровенно джазовую — от Boppin’ B и вкрадчивую, которую Таня Донелли исполнила в дуэте с неким Диланом.
Спустя время Смит стал относиться к своему хиту с явным пренебрежением — мол, сочинён он был по пьяни, смонтирован — по пьяни, да клип снят по пьяни. Во многом, это было связано с тем, что достигнув желаемого коммерческого успеха лидер THE CURE стал им тяготиться и решил, что с откровенной попсой надо завязывать. Смит вспоминал, как во время американского турне 1985 года видел немало подростов, которые всерьёз полагали, что «The Love Cats» — это первый сингл группы. А вот старые фанаты времён альбома «Pornography», наоборот, принципиально его не покупали…
Р. Смит:
«Я пытался погубить успех «Lovecats» раньше, чем он погубит ценность всего, что мы уже сделали и того, что будем делать в будущем…
…О «Lovecats» все на «Polydor» говорили «Это великолепно, нам нужен сингл-продолжение, и мы всех порвем». Я так не думал. Вот почему я снова обратился к THE BANSHEES и THE GLOVE (группы, в которых Смит принял участие, как гитарист — С.К.), частично по этой же причине я сделал альбом «The Top» таким, каков он есть – я вовсе не пытался быть мрачным, я себя так чувствовал».
Изданный в 1984 году, «The Top», действительно, один из самых странных альбомов THE CURE — с заметным влиянием психоделии и этнической музыки. Смит сыграл здесь практически на всех инструментах (за исключением ударных и саксофона), поэтому альбом, по сути, являлся сольником.
Самой успешной песней на «The Top» заслуженно стала изысканная композиция «The Caterpillar» — о девушке, которая вот-вот превратится из гусеницы в прекрасную бабочку и «улетит» от лирического героя. Клип на песню снимался на территории лондонского Сайон-парка в здании т.н. Большой консерватории, представляющей собой оранжерею экзотических растениий.
Уже в следующем — 1985-м — году в истории THE CURE откроется новая страница. И о ней — в следующей части.
-----------------------------------
Автор: Сергей Курий
Свежие комментарии