ДАЖЕ на протяжении всей истории жанра беззастенчиво консервативные кантри-песни найти сложнее, чем могут подумать не фанаты. Преобладающий дух Нэшвилла всегда был гораздо больше сосредоточен на развлечениях, чем на том, чтобы создавать проблемы по деликатным вопросам, даже со стороны, которая могла бы вызвать симпатию у многих основных слушателей.
Но, по крайней мере, с тех пор, как наша культурная война обрела свою нынешнюю форму в годы войны во Вьетнаме, продолжают появляться песни с акцентом на правые аргументы - совсем недавно в виде ”Try That in a Small Town" (Попробуй это в маленьком городке) Джейсона Олдина (Jason Aldean) и “Rich Men North of Richmond" (Богачи к северу от Ричмонда) Оливера Энтони. (Oliver Anthony). С последней песней дело обстоит сложнее, поскольку ее собственный создатель не считает ее консервативной, в отличие от многих ее самых ярых первоначальных поклонников.) После того, как эти две песни возглавили чарты, вот наш взгляд на самые консервативные кантри-мелодии всех времен. (И да, есть также множество песен в стиле кантри с прогрессивным уклоном, от “Better Than We Found It” Марен Моррис (Marin Maris) и “Follow Your Arrow” Кейси Масгрейвз (Kacey Musgraves) до "почти все" Джейсона Исбелла (Jason Isbell))
Merle Haggard, ‘Okie From Muskogee’ - 1969
С тех пор, как мир впервые услышал одну из самых незабываемых вступительных строк — “Мы не курим марихуану в Маскоги”, — по обе стороны баррикад боролись и спорили о постоянно меняющемся и печально известном загадочном замысле, стоящем за самым большим хитом Мерла Хаггарда: Боб Дилан настаивал, что это сатира; Ричард Никсон адаптировал песня была прямолинейным гимном молчаливого большинства; сам Мерл мог отречься от своей фирменной песни в одной реплике на сцене и защитить ее в следующей. Но что очевидно, так это культурное влияние, которое оказал этот кантри-хит номер один за более чем 50 лет с момента его выхода: “Одиночный, идеологически заряженный выстрел из дробовика о том, что здесь, в 21 веке, мы воспринимаем как раннюю репетицию политики идентичности”, - как выразился Дэвид из Rolling Stone. Кантуэлл написал в своей книге о певце: “Один ранний ответный огонь в том, что мы сейчас называем культурной войной”. О чем бы Хаггард ни думал, когда писал ее, это все равно фантастическая песня, и тем приятнее, если вы знаете, сколько травки выкурил ее автор..
Hank Williams Jr., ‘I’ve Got Rights’ - 1979
В этом музыкальном эквиваленте Death Wish Хэнк-младший придает блюзовое звучание фантазии о мести, рассказывающей о том, как свести счеты с человеком, убившим его жену и сына. После того, как “известный адвокат” избавляет обвиняемого от формальностей - сценарий, который преследовал многих правых в семидесятые годы, вдохновив волну фантастики о линчевателях, — рассказчик покупает "Смит и Вессон Магнум" 44—го калибра и выслеживает свою жертву. Попутно он прямо высказывается о том, что судебная система зашла слишком далеко в сторону преступников: “У меня тоже есть права”, - поет он. В последнем куплете он предлагает графическое изображение последних мгновений преступника: “Думаю, он думал, что я говорю просто для того, чтобы скоротать время, но сейчас он выглядит как-то по-другому, стоя на коленях и умоляя сохранить ему жизнь”. Даже Чарльз Бронсон не мог быть таким холодным.
Guy Drake, ‘Welfare Cadillac’ - 1970
Это вообще едва ли песня, просто монолог из кукурузных лепешек под сочный инструментал, и все это с точки зрения получателя социального обеспечения, который каким-то образом обманул систему до такой степени, что может позволить себе “новенький кадиллак”. Ричарду Никсону это понравилось.
Charlie Daniels, ‘Simple Man’ - 1989
“Я не кто иной, как простой человек /они называют меня деревенщиной /я считаю, что так оно и есть”, - поет великий исполнитель южного рока в этом вызывающем, хотя и чрезмерно упрощенном заявлении о том, что не так с миром (“Люди ушли и убрали свои Библии”) и как он бы все исправил. Нечестные политики, насильники, убийцы, наркоторговцы и мягкотелые судьи - все они становятся объектами гнева Дэниелса - он предлагает привязать некоторых из них к пню на болоте и позволить “гремучим змеям, жукам и аллигаторам сделать остальное”. Это совсем не похоже на Дэниелса, похожего на Лебовски, из “Длинноволосого деревенского парня” 1974 года, парня, который просто хотел, чтобы его оставили в покое и “затянулись еще раз”.
Harlan Howard, ‘Mr. Professor’ - 1971
В выдающемся треке с его изысканно озаглавленного "To the Silent Majority, With Love" легендарный автор песен Говард обращается к педагогу с дико прозорливой просьбой, прото-либерализмом из TikTok: пожалуйста, не прививайте моему ребенку порочные привычки либерализма большого города. “Что касается Бога, - поет он, - если у вас есть какие-либо сомнения, не обсуждайте их, ибо учитель должен учить, а проповедник - проповедовать… Мы послали тебе хорошего мальчика-христианина, и он умеет отличать добро от зла… Не отсылайте нам незнакомца обратно домой.”
Merle Haggard, ‘The Fightin Side Of Me’ - 1970
Почему кто-то потрудился написать какие-то консервативные кантри-песни после этой? Под обманчиво веселое шарканье ног Хаггард мурлычет хипповатое послание, которое подводит итог десятилетиям идеологических дебатов - это его страна, правильная или неправильная, и любой, кто “твердит о войнах, в которых мы участвуем, и жалуется на то, как все должно быть”, находится в опасности удар носком в челюсть. И, как всегда у Хаггарда, это настолько заразительно, что даже его цель — этот “нервный парень, который утверждает, что просто не верит в драки” — может обнаружить, что подпевает.
Hank Williams Jr., ‘A Country Boy Can Survive’ - 1981
До того, как появилась “жизнь вне сети”, была “Деревенский парень может выжить”, непревзойденная кантри-баллада о том, как заботиться о себе, вдали от опасностей города. “У меня есть дробовик, винтовка и полный привод”, - поет Уильямс, гордясь тем, как “женщина, дети, собаки и я” процветаем в одиночестве на своей земле. Он представляет большой город как место постоянной опасности, угрожая правосудием в стране человеку, который ударил ножом своего друга на улице Нью-Йорка из-за жалких 43 долларов: “Я бы с удовольствием плюнул в глаза этому чуваку буковым орехом / И выстрелил в него из своего старого 45-го калибра,- он предупреждает. Попробуйте это, другими словами, в маленьком городке
Toby Keith, ‘Courtesy of the Red, White & Blue (The Angry American)’ - 2002
Ужасы 11 сентября, что вполне понятно, вызвали приливную волну военной лихорадки и ура-патриотизма, и наиболее карикатурным выражением этого стало исполнение Китом гимна "Сотрясатель арены", в котором изображена сама статуя Свободы, готовая выйти на ринг и надрать кому-нибудь задницу. “Мы засунем тебе ботинок в задницу /Это по-американски”, - поет он, и кто мог бы с этим не согласиться?
Hank Williams Jr., ‘If the South Woulda Won’ - 1988
Что самое жуткое в этой (по общему признанию, запоминающейся) непродуманной фантазии, так это ее беззаботность и то, как она полностью обходит темы расы и рабства - это почти то же самое, что написать песню о победе нацистской Германии во Второй мировой войне, сосредоточившись только на том, сколько вкусных шницелей и светлого пива получит мир чтобы потреблять. “Когда Пэтси Клайн скончается, это будет наш национальный праздник”, - визжит Уильямс. Конечно, и....?
Hank Williams Jr., ‘Don’t Give Us a Reason’ - 1990
Всегда на острие заголовков новостей, Уильямс бросился прямо в бой, когда первая война в Ираке вырисовывалась с этой дерзкой угрозой в адрес человека, которого он называет “Сай-дух Хусейн”. Попутно он демонстрирует определенную степень озабоченности территориальной целостностью Кувейта, что вполне может озадачить современных консерваторов, ориентированных в первую очередь на Америку. Он также произносит /поет тихую часть вслух, раскрывая не совсем скрытые чувства нации, стремящейся восстановить свой пост-вьетнамский имидж: “Нет, пустыня - это не Вьетнам / и бежать некуда”.
John Rich, ‘Raisin’ McCain’ - 2008
Новоявленный, полностью сформировавшийся Джон Рич вполне мог бы переименовать этот фильм в “Реквием по РИНО”, но тогда, в 08-м, он был полностью за кандидата в президенты от республиканцев Джона Маккейна. Дональд Трамп позже описал бы ужасающее пребывание Маккейна в качестве вьетнамского военнопленного как нечто негероическое, но здесь Рич восхваляет его мужество: “Он оставался сильным, продержался очень долго”.
Свежие комментарии