Есть государство на Ближнем Востоке, в котором металлиста могут приговорить к смертной казни, а поп-звезду изгнать из страны за потакание западным ценностям. Речь об Иране. Его история, связанная с революцией, отобразилась на музыкальной жизни граждан, которая существует «вопреки». Когда либерализм сменил религиозный фундаментализм, исполнители вынуждены были уйти в подполье.
Сейчас узнаете каково это — быть быть иранским музыкантом с запретами и опасностями на творческом пути.
ОТ МЕТАЛА ДО МОГИЛЫ
В Иране любители потрясти хаером могут нарваться на очень серьезные санкции: от штрафа и избиения до смертной казни.
Основные причины преследований — обвинения в сатанизме. Так, в 2007 году сотрудники службы безопасности совершили налет на санкционированный концерт, который посчитали «сатанинским». Задержали 200 человек.
И даже разрешительные документы на руках не спасут ситуацию. Прошло много лет, а в августе 2013 года вновь 200 фанатов оказалось в цепких лапах спецслужб. Тогда в Тегеране проводили хэви-метал концерт с участием группы Dawn of Rage, предварительно получив одобрение от Министерства культуры и исламского руководства.
Посетителей, в том числе и женщин, попросили раздеться для поиска на теле сатанинских отметин. К счастью, все закончилось недлительным содержанием под стражей.
А вот другая история заставит вздрогнуть. В 2017 году Мирадж Ансари (Mirage Ansari, میراژ انصاری ), владелец звукозаписывающей студии в Мешхеде, помог своей подруге Анахиде (Anahid,آناهید), вокалистке хеви-метал группы Master of Persia, записать альбом. Полиция совершила рейд на студию и задержала Мираджа. Судья обвинил музыканта в сатанизме и приговорил к 100 ударам плетью.
Когда это, наконец, закончилось, Мерадж опустил руки, надел рубашку и посмотрел на каждого из мужчин по очереди.
«Я молчал. Я расслабился. Я был силен перед этими ублюдками. Я никогда не кричала. Я остался сильным. Они хотели сломать меня. Все были в шоке. Я просто посмотрел на них и ушел »,
- сказал он
Когда Ансари выдержал испытание, служитель Фемиды решил, что этого мало, и добавил еще 30 ударов. Заключенный, которого заставили смотреть пытку, потерял сознание.
Ансари провел еще и некоторое время в местной тюрьме до этой порки, пока один из его учеников не потратил деньги (300 $) на оплату залога.
В итоге Мираджу пришлось продать машину и бежать из Ирана вместе с Анахидой, так как музыку Master of Persia активно обсуждали городские власти Мешхеда. Решили, поскольку голова вокалистки бритая, она явно сатанистка. Местный аятолла Алам Альхода дал однозначное заключение: группа играет кафирскую музыку. Уж если такой вердикт предоставил исламский религиозный деятель, то дела явно плохи. Особенно, если об этом говорит Альхода.
Например, в 2012 году тот же Альхода был одним из тех, кто призывал убить иранского рэпера Шахина Наджафи (Shahin Najaf), который, к счастью, успел перебрался в Кельн. Иранские новостные сайты даже объявили о вознаграждении в размере 100 000 $ за голову рэпера. Такую фетву, то есть, заключение аятоллы, повлекла за собой песня, в которой музыкант высмеивал Исламскую Республику и непочтительно отзывался об имаме Наги, жившем еще в VII веке. Да и чего стоит одна обложка к песне на YouTube:
J Наджафи даже сняли документалку с говорящим названием “When God Sleeps”.
«Мои песни не сделали меня знаменитым. Фетва — сделала», — справедливо замечает артист.
Чудом избежали виселицы и участники группы Confess. В 2015 году фронтмена Никана Хосрави (Nikana Khosravi , نیکانا خسروی) и гитариста Араша Ильхани (Arasha Ilkhani, آرشا ایلخانی) арестовала Революционная гвардия Ирана. Им выдвинули целый ворох обвинений: богохульство; антигосударственная пропаганда; создание и ведение нелегального и подпольного лейбла в стилях сатанинский металл и рок; написание антирелигиозных, атеистических, политических и анархистских текстов; интервью с запрещенными радиостанциями.
За такие преступления предусматривается смертная казнь, но суд назначил залог в размере 30 000 долларов за каждого исполнителя. Помогли родители ребят, в основном Ильхани. Они продали свой дом и собрали деньги для освобождения металлистов.
СЧАСТЬЯ БОЛЬШЕ НЕТ
На самом деле в Иране измываются не только над брутальными дядьками. Получить наказание могут и люди, поющие о добре и счастье. В 2014 году шестеро подростков из Тегерана была арестованы за участие в клипе, снятом на песню “Happy” Фаррелла Уильямса (Pharrell Williams). Пятерых членов «преступной» группы приговорили к 6 месяцам лишения свободы, одному же участнику дали год тюрьмы. Все они должны были получить 91 удар плетью. Однако исполнение приговора приостановили на 3 года. Если не совершать «правонарушение» повторно, то с тебя снимают санкции.
Дело в том, что законы Ирана запрещают танцевать с представителями противоположного пола. Более того, девушки выступали без платка, что является полным харамом.
Вышло так, что видео “Happy” стало популярным: за полгода количество просмотров перевалило за полмиллиона. Тогда его вместе с злополучными танцами и заметили иранские власти. Ребят еще и пригласили (заставили) выступить на региональном телевидении. Они признались, что были обманом вовлечены в съемки, за что сожалеют и очень извиняются.
Социальные сети, правозащитники и прочие активисты начали кампанию по освобождению задержанных. Сам виновник торжества Фаррелл Уильямс, чья песня была номинирована на «Оскар» в начале 2014 года, сказал: «К сожалению, эти дети были арестованы за то, что пытались распространить счастье».
ПОПСЫ ТОЖЕ НЕТ
Не повезло и иранским поп-фолк-артистам в 2013 году, распространяющим спокойную и мелодичную национальную музыку на спутниковые каналы Лос-Анджелеса. 34-летнего Роузбеха Бемани (Rosebach Bemani, روزباخ بمانی) задержали вместе с четырьмя коллегами в ходе полицейского рейда. Правоохранители аргументировали свои действия «попыткой предотвратить производство и распространение подпольной музыки».
Никто бы даже не обратил внимания на этот случай, если бы не новостной сайт Panа, созданный студентами Ирана. На нем опубликовали письмо композитора Ягма Голруи (Jagma Golrui, جاگما گلروی) , пожелавшего рассказать об арестах. Ягма осуждал беспредел людей в форме и призывал художественное сообщество высказать свое «фе» против государственных репрессий. Он поддержал Бемани (Bemani, بمانی_), заявив, что уйдет из музыкальной карьеры, пока коллега не будет освобожден.
Скорее всего проблемы у Бемани начались после сотрудничества с такими исполнителями, как Googoosh (иранская поп-дива) и Dariush ( اریوش ), которые были изгнаны из Ирана и проживают в США. Да и попасть под присмотр «большого брата» ему удалось еще в 2005 году. Тогда Бемани с четырьмя друзьями (sic!) арестовали за работу с продюсерами из Лос-Анджелеса.
Кстати, с 2017 года Роузбех Бемани (Rosebach Bemani, روزباخ بمانی) вернулся к музыке, а в 2018 году выпустил новый альбом.
В начале 2010-х правительство Ирана вообще усилило давление на исполнителей, вещающим на персидском языке для спутниковых каналов. В упомянутом 2013-ом году 28 переводчиков были арестованы за дублирование национальных программ для телевидения за рубежом. Складывается впечатление, что Иран выбрал путь железного занавеса, стараясь спрятать все свое культурное достояние от посторонних глаз.
C распространением музыки связана и другая малоприятная история. В 2015 году братья Межди и Хоссейн Раджабиани (Hossein Rajabiani, حسین رجبیانی) , а также их друг Юсеф Эмади (Yousef Emadi, یوسف عمادی). были обвинены в «распространении пропаганды против систем» и «незаконных аудиовизуальных действиях», поскольку не получили от министерства культуры разрешения. Они создали сайт Barg Music, где делились современной иранской музыкой, как роком, так и электронщиной. Подобная деятельность не понравился Революционной гвардии Ирана.
Троицу (Trinity,تثلیث) приговорили к 6 годам лишения свободы с возможностью отбыть наказание 3 года условно, если они на протяжении 3-х лет покажут достойное поведение. Каждый из них был обязан заплатить штраф в размере 5900 долларов.
А ТЕХНО ЕСТЬ
История электронной музыки в Иране имеет долгую историю, которую можно поделить на несколько этапов. Первый — до 1978 года, до «Исламской революции». В этот период современная культура удачно смешивалась с традиционной. Проходили выставки художников, звучали кислотный рок и диско, а гей-музыкант Ферейдун Фаррохзад (Fereydun Farrokhzad, فریدون فرخزاد) и вовсе был телеведущим.
После революции все эти удовольствия пропали. Правительство пожелало избавиться от западного влияния и сделать страну более традиционной. Появились цензура, репрессии, а жить иранцы стали согласно законам шариата.
Однако вестернизация просачивалась за железный занавес. Концерты, не одобренные министерством культуры, проходили в подвалах или на отшибе городов. Оказались под запретом и ночные клубы (в основном из-за табу на распитие спиртных напитков и общей разнузданной атмосферы). Хотя тусовки на дому продолжали существовать. Нередко, как мы успели понять из упомянутых в статье случаев, мероприятия заканчивались приходом полиции.
Есть даже документалка “Raving Iran”, в которой рассказывается о диджеях из Ирана Ануше и Араше (они же Blade&Beard), которые пытались поддерживать музыкальную сцену Ирана, конечно, незаконно, и даже организовали настоящий рейв в пустыне в окрестностях Тегерана. В итоге ребят пригласили участвовать в техно-фестивале в Швейцаии.
Кстати, вот еще один более старый, но даже более реалистичный фильм о трудностях жизни музыкантов в Иране — No One Knows About Persian Cats. Здесь и подпольные вечеринки, и облавы, и неизбежный побег.
В 2013 году, когда к власти пришел центрист Хасан Рухани (Hassan Rouhani, حسن روحانی), в Иране частично наступила «оттепель». Конечно, преследования неугодных продолжились, но творческим людям дали какое-никакое пространство разгуляться. Кроме металистов, конечно, ибо с сатанизмом там не шутят. Постепенно сформировалась иранская электронная сцена, в которую вошли нойз-, техно-, эмбиент-, транс-исполнители.
Стоит упомянуть таких артистов, как 9T Antiope, Sote, Idlefon, Porya Hatami и других. Их можно услышать на тегеранском фестивале экспериментальной музыки и аудио-визуальных перформансов SET, который проходит с 2015 года.
Расширить исполнителям слушательскую базу позволили туры в США, в особенности выступления в Нью-Йорке. И все бы было хорошо, если бы Трамп не принял два года назад акт по усилению мер национальной безопасности, запретив гражданам Ирана въезжать в США. Стоит отметить, что ни один житель Ирана не был замечен в террористической деятельности.
Вот так политика может с легкостью убить нормализовавшийся культурный обмен.
Свежие комментарии