“Пер Гюнт” – драма норвежского классика Генрика Ибсена – относится к тем классическим шедеврам мировой литературы, о которых все знают, но мало кто читал. Как “Фауст” Гёте или “Божественная комедия” Данте.
И хотя Ибсен – это культовая фигура в Скандинавии, примерно как у нас Пушкин или Толстой, и великий драматург, которого иногда ставят на второе место после Шекспира, в массовом сознании представление о “Пер Гюнте” закрепилось благодаря сверхпопулярной музыке Эдварда Грига.
Генрик Ибсен и Эдвард Григ
Он, как известно, написал к спектаклю Ибсена музыку, а позже сделал из них две сюиты.
Сам Григ больше всего ценил “Песню Сольвейг”, он был под большим впечатлением от этой героини и вложил своё восхищение в эту музыку.
Благодаря Григу Сольвейг стала мифологизированным образом, литературным символом любви и верности. Но вообще и она сама, и история её любви не так однозначны, как кажется. Стоит посмотреть на неё поближе. Какая она, Сольвейг?
Сольвейг – большая мужская мечта
Самое первое впечатление от Сольвейг – она совершенна. Она как будто воплотила в себе коллективную мужскую мечту об идеальной женщине.
Любить любимого – главная идея её жизни. А верность – суть её натуры.
Юная, почти ребёнок (на момент первой встречи с Пером ей 15 лет), робкая, кроткая, с чистой душой и ангельской красотой. Та, в которую влюбляются с первого взгляда.
Когда Пер гонит прочь рыдающую Ингрид (накануне он назло всем увёл её у жениха прямо со свадьбы), он объясняет ей – а чего ты хотела? Разве ты такая, как ОНА?
“По плечам твоим лежат
Золотые косы в лентах?
Ходишь, опустив глаза,
Мать за юбку ухватив?
Можешь взглядом светлый праздник
Вызвать в чьей-нибудь душе?”
При этом юная Сольвейг – не декоративное эфирное создание, у неё есть внутренняя наполненность и воля к действию. Решила – и сделала: собрала узелок, повязала платок, надела лыжи и побежала в горы к изгнаннику Перу на вечное поселение.
Дорогу я разузнала и к тебе помчалась
На лыжах; спрашивал же кто из встречных,
Куда? – я говорила, что домой.
Обещала подождать, пока Пер сходит отнести куда-то какую-то ношу (как он ей сказал).
Ну, хорошо, но не ходи далёко.
Я подожду.
И ждала день за днём сорок лет (в два раза дольше, чем Пенелопа своего Одиссея) пока он таскал свои тяжкие грехи по всему миру. А когда он принёс их обратно, да ещё в десятикратном размере, она простила их все с радостью, не размышляя ни минуты.
Ни в чем ты не виновен, мой бесценный! Ты песнью чудной сделал жизнь мою!
И ещё в ней есть чисто женский талант создавать из хаоса осмысленный мир, удобный для жизни. Чистая горница, молитва, прялка, козочки – налаженный быт, чтобы всё было готово к возвращению любимого – такой мы видим её через много лет после того, как Пер Гюнт оставил её одну с узелком в руках в недостроенной лесной избушке.
Томас Робинсон. Ожидание Сольвейг.
Спустя 30 лет после ухода Пера, сидя за прялкой в окружении пасущихся козочек она и поёт в спектакле свою знаменитую песню.
Пройдут, быть может, и зима с весной,
И лето, и опять весь год сначала, –
Вернешься ты, мы встретимся с тобой,
Я буду ждать тебя, как обещала.
Не женщина – а счастливая грёза, маяк и пристань. А также икона вечной женственности не только в понимании Ибсена и Грига, а также Блока, Шаламова, Евтушенко и других поэтов-мужчин, воспевших Сольвейг в своих стихах.
Сольвейг – горе матери
Конечно, Сольвейг восхищает не одних только мужчин.
Но если посмотреть на историю Сольвейг трезвым взглядом реалиста (а не романтика), картина будет далеко не такой прекрасной, как принято считать.
Во-первых, Сольвейг всего пятнадцать.
Во-вторых, до побега она лишь дважды видела Пера.
По сюжету она только что переселилась с семьей в эту деревню. Их первое знакомство (на свадьбе Ингрид) заканчивается тем, что Пер напивается, грубо обижает Сольвейг и прямо на её глазах похищает чужую невесту.
Артур Рекхэм. Сольвейг и Пер на свадьбе.
Во второй раз она из сострадания (наслушавшись трогательных историй о детстве Пера от его матери) приносит ему, скрывающемуся от людей на дальнем пастбище, корзинку с едой. При этом она так боится Пера, что даже не показывается ему на глаза.
Так что же такое происходит в её душе спустя некоторое время? Откуда вдруг взялась эта великая любовь, заставившая её – набожную и робкую девочку – внезапно решиться на побег из дома ради малознакомого парня с репутацией хуже некуда? И у кого её поступок может вызвать слёзы умиления?
Для пущей наглядности: это примерно как если бы (не дай Бог!) ваша дочка-отличница бросила свой девятый класс и всех репетиторов прямо накануне ГИА и укатила бы на лыжах в плацкартном вагоне к своему виртуальному герою в колонию общего поселения куда-нибудь в Воркуту, оставив записку “мама, папа, он хороший, я его люблю”.
Но главный вопрос тут в другом: стоил ли Пер Гюнт того, чтобы Сольвейг покрыла позором свою любящую семью и обрекла себя на заключение в одиночной лесной лачуге на сорок лет. И на старость с этими милыми козочками вместо детишек.
Ответ тут может быть один – Пер такой жертвы точно недостоин. Всё хорошее в нём – свобода духа, творческий дар – находится в стадии потенциала. К этому ничего не прилагается – ни воли, ни совести, ни принципов.
Поэтому он бросает старую мать на растерзание кредиторов и смерть в нищете, не пропускает ни одной юбки в деревне, согласен продаться троллям за деньги, торгует рабами, врёт и даже убивает. И, между прочим, за все эти сорок лет ни разу не вспоминает о Сольвейг.
Тогда в чём же тогда смысл её жертвы? Он станет понятен, если выбрать третью точку обзора.
Сольвейг с нимбом
Тут надо обязательно иметь в виду, что в “Пер Гюнте” всё символично и многозначно. Был ли на самом деле Пер в пещере Горного Короля или это сон, умирает Пер в конце или нет, кто такие Пуговичник, Кривая и Постронний пассажир – на эти вопросы можно дать разные ответы.
Поэтому на Сольвейг не стоит смотреть глазами реалиста. Она не персонаж, а поэтическая метафора, сакральный образ. Идея спасительной, святой женской любви вообще очень любима Ибсеном. В разных местах текста он расставляет многозначительные маячки.
🔸 Сольвейг источает сияние. Само её имя – “Сольвейг” – означает в переводе “солнечный путь”, “сила солнца”. Первое, что говорит Пер, увидев Сольвейг – “Какая светлая!”
А когда она приходит к нему в его избушку, он не решается к ней даже приблизиться:
"О Сольвейг! Дай тобой полюбоваться!.. Не надо слишком близко. Лишь смотреть… Какая же ты светлая!" 🔸 Её красота иконописна, духовна. Она не красива, а прекрасна. Кажется, что Ибсен описывает не реальную женщину, а Сикстинскую мадонну с полотна Рафаэля. В тексте есть всего две, но очень выразительные авторские ремарки:
“Женщина с светлым, прекрасным лицом”. “Она стоит прямая, стройная, с кротким выражением лица”.
🔸 Сольвейг в пьесе подчёркнуто религиозна. Она никогда не расстаётся с молитвенником.
🔸 Сольвейг – невинное создание, непорочная дева. Она едва переступила порог хижины Пера, и ещё не развязала свой узелок с вещами, как Пер уходит. Он не смеет к ней – такой светлой – даже прикоснуться. Он понимает: та моральная грязь, которой он себя бездумно замарал, коснётся и её. Поэтому он и покидает Сольвейг в тот же вечер.
🔸 Любовь Сольвейг и её отречение от всего ради Пера – это духовный подвиг спасения его гибнущей души, а не любовно-романтическая история. Поэтому вопрос “что же она нашла в этом никчёмном парне, которого ненавидит вся деревня?” не имеет смысла. В этом случае, чем ниже он пал, тем больше сила притяжения её любви.
Почему Ибсен сделал Сольвейг слепой?
Чем ближе к концу пьесы, тем очевиднее: “лесная мученица” Сольвейг – это норвежская Мадонна-заступница, мать всем, кто нуждается в любви.
Поэтому в самом конце пьесы потерявшийся между жизнью и смертью Пер Гюнт падает ей в ноги и молит:
О мать моя!
Жена моя! Чистейшая из женщин!
Так дай же мне приют, укрой меня!
Сольвейг слепа, и в этом двойной смысл. Она помнит Пера таким, каким он ушёл от неё – двадцатилетнем парнем, таким она его и любит до сих пор. Того Пера, который пал ей в ноги спустя сорок лет – старого, измученного и седого – она просто не видит. Для неё вернулся тот, юный Пер, которому она уже годится в матери.
К тому же она видит Пера не глазами, а своей любящей душой. Теперь ей есть кого утешить, кому излить свою нежность и любовь. Она гладит Пера по седой голове и укачивает его, как укачивала бы и утешала всех своих нерождённых детей.
Спи, мой мальчик ненаглядный.
Я твою колыбельку тихонько качаю.
Это Колыбельная песня Сольвейг, она известна гораздо меньше её популярной Песни. В отдалении, на втором плане, здесь звучит хоровой псалом: дело происходит на Троицу, люди идут в церковь. Этот псалом расставляет все точки в смыслах финала:
P.S.
Шесть лет назад в Осло был осуществлён проект по увековечению памяти Генрика Ибсена. На тротуарах улиц, по которым Ибсен имел обыкновение ходить от своего дома до любимого ресторана, были впечатаны отлитые из нержавеющей стали 69 цитат из его сочинений.
“Ни один человек не пожертвует своей честью ради того, кого любит.” – “Это то, что сделали сотни тысяч женщин” (диалог из драмы “Кукольный дом”).
“Нет ничего в мире, что могло бы сравниться со счастьем прощения виновного грешника в объятиях любви” (из драмы “Дикая утка”).
Свежие комментарии