Готовясь к выпуску "All Born Screaming", Сент–Винсент (St. Vincent) рассказывает, как жизнь – во всей ее красе и печали - легла в основу ее последнего альбома.
“Мы забываем, что страдание и красота - неотъемлемые части одного и того же, и я не знаю, получится ли одно без другого”, - говорит Сент-Винсент британскому изданию Rolling Stone из своего нью-йоркского дома. “Если вы теряете кого-то, вы страдаете в равной мере с тем, как сильно вы любили. Ничего не поделаешь, ты должен пройти через это”.
Это особенно глубокая мысль, которую стоит затронуть, но она обретает смысл, когда вы обсуждаете All Born Screaming, последний альбом гитаристки-виртуоза Энни Кларк (Annie Clark).
Двухдесятилетняя карьера Энни Кларк, музыканта, более известного как трижды лауреат "Грэмми" Сент-Винсент, была отмечена не только трансформацией, но и болью.
Выпустив три альбома – "Strange Mercy" в 2011 году, "St. Vincent" в 2014 году и "Sultry Masseduction" в 2017 году - во время тюремного заключения ее отца по обвинению в заговоре, мошенничестве с использованием электронных средств связи, мошенничестве с безопасностью и отмывании денег, его релиз в 2019 году ознаменовал новую эру. После серии авангардных поп-рок-альбомов "Daddy's Home", вышедших в 2021 году, появилась концептуальная реализация. Пропитанный нью-йоркскими традициями и способный похвастаться всем - от соула 70-х и плавной психоделии до эпических прогрессивных баллад и заразительных песен в стиле глэм-поп, он расширил границы творчества техасского визионера еще больше, чем когда-либо. Но на седьмом альбоме All Born Screaming St. Vincent возвращают все к истокам.
Жизнь, смерть и весь тот хаос, который возникает между этими двумя неизбежностями, - это приглашение принять конец. Ее первая пластинка собственного производства - после того, как она была сопродюсером всех своих предыдущих релизов – представляет Кларк в ее самом неотфильтрованном виде, в котором преобладают жирные синтезаторы 1980-х и индустриальная угроза. Стремительный, брутальный сборник песен "Born Screaming" открывается безукоризненно сдержанной песней "Hell Is Near", а ее эпическое продолжение "Reckless" дополняется бурной электроникой, после чего угрожающий индастриал-трек "Broken Man" вызывает у слушателей ощущение зловещего беспорядка.
Дэйв Грол (Dave Grohl) стоит за ударной установкой как в "Broken Man", так и в "the thundering arena", вдохновленный роком Flea, дополненным нелепой прог-частью в стиле Yes, и, хотя в первой половине альбома чувствуется что–то катастрофическое, это явно Сент-Винсент. Чувственный настрой Big Time Nothing, пронизанный роком, сочетается с характерными для него синтезаторами, фанковыми припевами и разговорными куплетами, но когда альбом достигает середины, ставки меняются.
Переходя от тяжелого гитарного натиска к обширному, парящему звуковому ландшафту, бэк-энд All Born Screaming наполнен позитивом или, возможно, наивностью. Если вступительная часть альбома служит данью уважения безнадежности жизни и неизбежности смерти, то двухцветный даб и уродливое величие Violent Times звучат как призыв к тому, чтобы просто жить дальше. В поисках красоты и смысла в хаосе и разрушениях, при отключенном электричестве, на множестве планет царит великолепно-мечтательный, но опасно-апокалиптический саундскейп, а Sweetest Fruit отдает дань уважения тем, кто осмеливается стремиться к трансцендентности в жизни, открывая песню одой покойному продюсеру электронной музыки СОФИ (SOPHIE).
К тому времени, как зазвучал почти семиминутный заглавный трек, завершающий альбом, наполненный триумфальной басовой партией, любезно предоставленной валлийской музыкантшей Кейт Ле Бон (Cate Le Bon), и завершающийся дикой инструментальной частью, All Born Screaming произвели настоящий эмоциональный всплеск. От риффов, от которых сводит с ума, до эйфорических синтезаторных секций, приглашений потанцевать, разбросанных среди резких напоминаний о нашем быстротечном существовании, Сент-Винсент ищет напоминание о том, как схватить жизнь за яйца, и попадает в яблочко.
Свежие комментарии