Американская саксофонистка Лакиша Бенджамин (Lakecia Benjamin) — из молодых и ранних. В свои тридцать с небольшим девушка может похвастаться четырьмя сольными полноформатными альбомами, опытом работы с джазовыми легендами первой величины, совместными выступлениями с поп-звездами уровня Стиви Уандера (Stevie Wonder), The Roots и Мисси Эллиотт (Missy Elliott), концертами в Линкольн-центре и даже в Белом Доме. «Phoenix» — ее первая запись на ведущем лондонском лейбле Whirlwind, который за последние десять с небольшим лет превратился в настоящий оплот независимого джаза. Всё это — убедительные поводы устремить взор на Лакишу и ее новый альбом.
Предыстория «Phoenix» родилась два года назад, когда Бенджамин записала проникновенный трибьют чете Колтрейнов «Pursuance: The Coltranes» и задействовала для его создания целую плеяду звездных гостей, от Ди Ди Бриджуотер и Рона Картера (Dee Dee Bridgewater and Ron Carter) до арфистки Брэнди Янгер (Brandy Younger). Это оказалось возможным благодаря помощи почтенного учителя, ментора и «крестного отца» Лакиши в музыке — легендарного басиста Реджи Уоркмана (Reggie Workman), игравшего в начале 60-х у Колтрейна и Арта Блэйки (Coltrane and Art Blakey)
К классическим композициям Джона и Элис Колтрейнов (John and Alice Coltrane) Лакиша написала собственные аранжировки, добавив элементы фанка, хип-хопа и даже R&B. Пластинка, можно сказать, стала прорывом для Лакиши — сложно придумать лучшую визитную карточку, чем оммаж Колтрейну, сделанный с составом первоклассных музыкантов.
Нынешний «Phoenix» по замыслу продолжает ту работу, но здесь Лакиша делает шаг в сторону от медитативной абстракции и умиротворяющих спиричуэлов. Посыл ее становится куда более пламенным с социально-политической точки зрения. Всего лишь одна деталь красноречиво объясняет многое про этот альбом: ключевым гостем на нем стала 79-летняя Анджела Дэвис (Angela Davis), писательница и общественный деятель, а в прошлом — связанная с «Черными пантерами» политзаключенная, ставшая одним из символов борьбы чернокожих за свои права еще в 70-х. Тем, кто рос в СССР, ее имя отлично знакомо по лозунгу «Свободу Анджеле Дэвис»: самой известной американской коммунистке писали письма поддержки пионеры всей страны. Альбом Лакиши Бенджамин открывается номером «Amerikkan Skin» с декламацией Дэвис на фоне звуков полицейской сирены и выстрелов; речитатив перетекает в тревожный постбоповый калейдоскоп. Бенджамин, кстати, далеко не единственная из нового поколения джазовых музыкантов, кого за последние годы вдохновила фигура Анджелы Дэвис.
Британцы Sons of Kemet назвали в ее честь одну из композиций своего задуманного как политический манифест альбома «Your Queen Is a Reptile», а нью-йоркский музыкант Касса Оверолл (Kassa Overall) использовал голос Дэвис как элемент своей баллады «Show Me a Prison».
Дальше — больше. Музыкальным куратором «Phoenix» стала Терри Лин Кэррингтон (Terry Lynn Carrington), джазовая барабанщица и композитор, многократная обладательница «Грэмми» и главная джазовая феминистка наших дней. Кэррингтон известна своей активной общественной позицией, и имя Анджелы Дэвис на обложке «Phoenix», наверное, можно считать ее креативом. Креатив этот, надо сказать, идеально попадает в целевую аудиторию. А всем, кто вне ее, может показаться холодным расчетливым шагом и попыткой еще раз выехать на повестке. В этом как раз и кроется главное противоречие альбома. Всё в нем сделано слишком правильно, да еще и усилено большими именами других музыкантов. «Phoenix» — это тщательно продуманная и сконструированная запись, в которой придраться можно только как раз к ее корректности. Это парадный альбом, который привлекает внимание, но не слишком радует душу.
Убедиться в этом можно, продолжив разбираться в списке приглашенных музыкантов. Уэйн Шортер (Wayne Shorter, скончался 2 марта 2023) — он отметился на альбоме голосовым сообщением на минутной зарисовке «Supernova»; более ленивый фит трудно придумать.
Куда серьезнее вложилась Джорджия Энн Малдроу (Georgia Anne Muldrow), звезда лос-анджелесской фьючер-джазовой и авант-хип-хоп-сцены, с которой Лакиша работала и на своем предыдущем альбоме. В размеренной вещи «Phoenix» саксофон Бенджамин органично взаимодействует с синтезатором Малдроу, который добавляет в музыку мощную порцию ретрофутуристичной психоделии.
Еще одной известной гостьей на альбоме стала певица и пианистка Патрис Рашен (Patrice Rushen), которая появляется в композиции «Jubilation». Эта вещь получилась одной из самых ярких на пластинке. Клавиши Рашен и перкуссия бразильца Неги Сантуша (Negi Santos) обрамляют саксофон Лакиши и создают воздушную атмосферу. Череда женских образов на альбоме продолжается традиционной и чуть приторной спиричуэл-балладой «Mercy», на которой солирует ни много ни мало Дайан Ривз (Diane Reeves)
Идущие на альбоме друг за другом «Peace Is a Haiku Song» и «Blast» развиваются вокруг стихотворения Сони Санчес (Sony Sanchez), поэтессы и активистки, в прошлом одной из важных участниц BAM (Black Arts Movement — артистического движения в 70-х, объединявшего чернокожих и цветных деятелей искусств). И если «Peace Is a Haiku Song» — это записанная по телефону декламация Санчес, наложенная на звучание бас-гитары, то в «Blast» Лакиша и ее музыканты поднимают голос Сони как знамя и отправляются на воображаемый джазовый марш.
Номер с говорящим названием «Trane» — еще одно признание в любви великому Колтрейну, которое, впрочем, после целого альбома-мемориала выглядит откровенно необязательным. Гораздо удачнее у Лакиши получается посвящение Жан-Мишелю Баскиа (Jean-Michel Basquiat) — композицию «Basquiat» можно назвать недурной попыткой положить на музыку неоэкспрессионистские работы художника. Здесь нельзя наконец не похвалить звучащую на альбоме ритм-секцию в лице Иджея Стрикленда (брата-близнеца саксофониста Маркуса Стрикленда) на ударных и Айвэна Тейлора (Ivan Taylor) на басу. Партии трубы на альбоме исполняет Джош Эванс (Josh Evans), восходящая звезда и музыкант, хорошо знакомый российскому слушателю работой с барабанщиком Сашей Машиным (Sasha Mashin) и саксофонистом Макаром Кашицыным (Makar Kashitsyn) на их записях для лейбла Rainy Days.
Исполнение на саксофоне требует особого видения. У Лакиши Бенджамин оно, конечно, есть, но прямо сейчас ее миссия сводится к тому, чтобы быть рупором идей не совсем музыкального толка. Пока рано судить, кто говорит через ее саксофон, — Бог или маркетологи. И если всё же последние, то что плохого в политически грамотном джазовом мейнстриме, особенно если он красиво упакован?
Свежие комментарии