В классической музыке есть такие сочинения, которые сразу цепляют сознание любого человека. Вспомним, например, "Танец рыцарей" Прокофьева или "Болеро" Равеля.
Бахиана №5 Вилла-Лобоса (Heitor Villa-Lobos) - из этого списка. Не факт, что любой дослушает её до конца, но гипноза начальных тактов не избежит ни один человек, имеющий уши и хоть какие-то зачатки музыкальности с вероятностью 99%.
Большинству людей в словосочетании "Пятая бахиана Вила-Лобоса" ясно только одно слово: "пятая". Поэтому стоит рассказать об этом сочинении немного подробнее
“Вилла-Лобос останется одной из великих фигур современной ему музыки и величайшей гордостью страны, которая его породила”. Это мнение Пабло Казальса (Pablo Casalsa) о бразильском композиторе Эйторе Вилла-Лобосе (1887—1959) разделяли многие выдающиеся музыканты XX века; среди которых были Шарль Мюнш (Charles Munsch) и Леопольд Стоковский (Leopold Stokowski).
Когда слушаешь арию из «Бразильской бахианы» № 5, кажется, что она создана кем-то из классиков прошлых столетий. Но ее автор наш современник: он жил в первой половине XX века в Бразилии.
Просто он очень любил Баха, в чьих творениях слышал универсальное музыкальное начало — то же самое, что звучало и в народных песнях его любимой родины. Соединить в творчестве классику и бразильский фольклор — такой была мечта Вила Лобоса, и он воплотил ее в «Бразильских бахианах». Их девять, и у каждой свой характер, в каждой слышны народные напевы Бразилии — то лирические, то шуточные…
Вила Лобос не получил систематического музыкального образования — музыке его учила сама Бразилия: в юности он много путешествовал, выступая с бродячими музыкантами, шоранами, и учебником гармонии стала для него родная земля. А отец научил Эйтора играть на виолончели, которую он полюбил на всю жизнь.
И конечно, гитара — у Вила Лобоса она словно заговорила! Вот как описал его игру гитарист Андрес Сеговия (Andres Segovia): «…он схватил гитару так резко, как будто боялся, что она вырвется. Скосил глаза на левую руку, как бы призывая ее слушаться, посмотрел на правую руку, как бы предупреждая о наказании в случае ошибки, и совершенно неожиданно вырвал аккорд такой силы, что я испугался: „Гитара моя не выдержит“. Рассмеявшись, он с детской непосредственностью произнес: „Подождите, подождите“. Я ждал, но, опасаясь за „жизнь“ инструмента, не мог спокойно слушать его. Лобос начал импровизировать. Вскоре он прекратил игру… Но и того, что прозвучало, было вполне достаточно, чтобы понять: перед нами большой композитор, чья музыка привлекает самобытной мелодией, своеобразной ритмикой, неповторимыми гармониями… Это было счастьем для гитары и меня». В этой вроде бы маленькой зарисовке весь композитор с его энергией и любовью.
Он мечтал о том, чтобы вся Бразилия услышала и полюбила Баха, и для этого даже создал оркестр, который гастролировал по стране и исполнял классическую музыку.
В 1930 году бразильское правительство поручило Вила Лобосу создать единую систему музыкального образования. Но как, ведь в Бразилии столько бедных, и почти нет культурной традиции? И в качестве ее основы Вила Лобос выбрал хоровое пение, ведь «музыка человеческого голоса… объединяет души, очищает чувства, облагораживает характер, увлекает дух к самым прекрасным идеалам».
Эйтор взялся за дело со свойственной ему энергией. И размахом. Несколько лет он ничего не сочинял, не давал концертов и целиком посвятил себя новому делу. Он выступил с докладами в 66 городах, основал десятки музыкальных школ, создал хоровые коллективы в главных центрах страны, открыл школу учителей-хормейстеров и стал ее руководителем. По его инициативе в 1942 году была открыта Национальная академия хорового пения, ее президентом Вила Лобос оставался до конца жизни.
«Хоровое пение есть одно из высших проявлений музыки, ее истинное предназначение. Обладая огромной объединяющей силой, оно помогает… ощутить себя частицей коллектива, почувствовать свою принадлежность обществу, родине», — писал Вила Лобос. И в дни национальных и народных праздников собирал на стадионе «Васку да Гама» в Рио-де-Жанейро до 40 000 школьников и до 1000 оркестрантов, и вместе они пели патриотические и народные песни. На эти грандиозные «орфеоны» собирались десятки тысяч слушателей. Так Эйтор осуществлял вторую свою заветную мечту — «научить всю Бразилию петь»!
Почти каждый год Вила Лобос давал концерты в Европе и США, исполняя собственные сочинения и сочинения своих соотечественников, — так бразильскую музыку узнавали во всем мире.
При этом он ни на минуту не оставлял творчества. И в последние десять лет жизни написал пять симфоний (№ 8–12), три фортепианных концерта (№ 3–5), концерты для гитары, арфы, Второй виолончельный концерт, шесть струнных квартетов, пять симфонических поэм, оперу и два балета, не считая небольших сочинений. Энергия его казалась неиссякаемой. «Вила Лобос, несмотря на свои семьдесят лет, остается самым активным нашим композитором. Музыка его по-прежнему свежа и непосредственна, и родник ее не подает признаков оскудения», — написал в 1957 году, за два с половиной года до кончины композитора, музыкальный критик Карльтон Смит (Carlton Smith).
Вила Лобос умел мечтать и воплощать свои мечты. Может быть, поэтому его музыка говорит с нами так задушевно и так страстно, а главное, искренне. И в арии из «Бразильской бахианы» звучит что-то главное, что так хочет услышать наша душа.
Название "ария" в данном случае не имеет никакого отношения к опере. Так во времена Баха называли напевные инструментальные пьесы (это французская традиция).
У Баха есть одна очень известная Ария- вторая часть оркестровой сюиты №3. Она наверняка стала моделью для Арии из Пятой бахианы. Только у Баха Вила-Лобос мог научиться искусству плетения из звуков мелодической нити замечательной красоты.
Правда, у этой Арии есть ещё один источник (предполагаемый, но вполне очевидный) - Вокализ Рахманинова.
Вокализ Рахманинова - это тоже "бахиана", только русская. Он сделан по принципу соединения баховской лирики с задушевной русской напевностью.
Очень похоже, что Вила-Лобос подхватил идею русского композитора и перелицовал её на бразильский лад. Получилось просто великолепно.
В отличие от Вокализа Рахманинова в Арии Вила-Лобоса есть текст. Его написала первая исполнительница этой Бахианы бразильская певица Рут Валадарес Корреа (Ruth Valadares Correa). Там говорится о луне, смотрящейся в зеркало морской глади, и прозрачному облачку, медленно плывущему по ночному небу.
По свидетельству одной из первых исполнительниц этой Арии Биду Сайяо (Bidu Saiyao), в первоначальной редакции вокала не было вообще. Вместо голоса было соло ещё одной - девятой - виолончели.
Кстати, в самой Бразилии публика больше любит не Арию, а Токкату из Второй бахианы. Она называется "Глубинная кукушка" - имеется в виду маленький поезд узкоколейки, бегающий между бразильскими селениями.
Невооружённым взглядом видно (и слышно), что этот шедевр мелодического вдохновения был создан влюблённым человеком. Тем более, что посвящена Пятая бахиана некоей Mindinha.
Действительно, 52-летний Вила-Лобос в момент написания этой музыки был влюблён в свою студентку-скрипачку по имени Арминда, которая была также его секретарём (Mindinha - это её псевдоним).
За пару лет до создания Пятой бахианы он ушёл от своей жены Лучилии, и хотя она так и не дала ему развода, он связал свою жизнь с Арминдой и впоследствии посвятил ей многие из своих сочинений. Пятая бахиана - как раз первое из них
Кому пришла в голову счастливая идея заменить соло виолончели вокалом - неизвестно. Но результат, что называется, превзошёл все ожидания Её спели практически все оперные и неоперные дивы (от Анны Моффо и Галины Вишневской до Барбары Хендрикс).
Исполнение Бахианы Галиной Вишневской вдохновило Анну Ахматову написать стихи :
Слушая пение.
Женский голос как ветер несется,
Черным кажется, влажным, ночным,
И чего на лету ни коснется -
Все становится сразу иным.
Заливает алмазным сияньем,
Где-то что-то на миг серебрит
И загадочным одеяньем
Небывалых шелков шелестит.
И такая могучая сила
Зачарованный голос влечет,
Будто там впереди не могила,
А таинственный лестницы взлет.
19 декабря 1961
Свежие комментарии