В очень дружной семье Чайковских была одна тайна, которая тщательно хранилась на протяжении многих лет.
История такая.
Поскольку у Чайковского не было своей семьи (случайно возникшая в его жизни жена не считается), он принимал очень большое участие в племянниках и племянницах – детях любимой сестры Александры. Она, её муж Лев Васильевич Давыдов и семеро их детей жили в усадьбе Каменка (недалеко от Киева), где Лев Васильевич был управляющим. Чайковский не раз проводил там лето и был в курсе всех деталей их жизни. Все племянники и племянницы выросли практически на его глазах.
Не со всеми методами воспитания в этой семье он был согласен. И особую тревогу ему внушала Таня – старшая дочь Александры.
Александра Ильинична Давыдова со старшей дочерью Таней.
Она увлеклась морфием и завела тайный роман с домашним учителем музыки.
Роман закончился беременностью, которую Татьяна пыталась утаить от родителей. В конце концов она призналась во всём дяде – брату Чайковского Модесту. За три месяца до родов под предлогом лечения от морфиновой зависимости тот увёз Татьяну в Париж, где их уже ждал Чайковский.
Тяжёлая зависимость у Татьяны действительно была, и Чайковский устроил её в специальную лечебницу, где в мае 1883 года в обстановке полной секретности она родила мальчика. Его назвали Жоржем и отдали на воспитание одной французской семейной паре, живущей под Парижем.
Маленький Жорж.
Чайковский никогда не выпускал этого ребёнка из поля зрения: навещал Жоржа, оплачивал расходы на его содержание и не оставлял мысли о том, чтобы вернуть мальчика в семью. Он считал себя ответственным за его судьбу и серьёзно готовился к тому, чтобы усыновить его.
Всё это держалось в тайне от родителей Татьяны – Александры и Льва. Братья не хотели подвергать сестру и ее мужа такому удару – в их семье и так было много всякого рода драм.
Через четыре года после рождения сына племянница Чайковского Татьяна умерла в Москве от сердечного приступа. К этому моменту вопрос об усыновлении ребёнка был уже обдуман и решён, но не так, как это планировал Чайковский.
Восьмилетнего Жоржа, не знавшего ни одного слова по-русски, зато наученного громко петь “Марсельезу”, привезли из Франции в Россию, и ребёнка взял в свою бездетную семью старший брат композитора Николай Ильич.
Н.И.Чайковский с женой Ольгой.
Жена Николая Ольга стала приёмной матерью Жоржа.
Жоржа крестили под именем Георгий. Чайковский стал его крестным отцом.
Тайна рождения Георгия тщательно оберегалась братьями Чайковскими. Мать Татьяны – сестра Петра Ильича Александра Ильинична так и не узнала, кем ей приходится этот французский мальчик – приёмный сын брата Николая.
За три года до своей смерти Чайковский составил завещание, в котором сделал мальчика своим главным наследником. Он завещад ему часть от авторских отчислений, все счета и всю недвижимость, которой, он, правда, так и не успел обзавестись.
Жорж (так его звали в семье) стал военным, потом получил образование инженера путей сообщения, женился и жил преимущественно за границей. С началом Первой мировой войны вернулся в Россию, воевал, после революции 1917 года жил в Москве, в 20-годы эмигрировал с семьёй (с женой Еленой сыном Георгием) в Югославию и умер там в 1940 году.
В музыкальном наследии Чайковского остался лишь один фрагмент, посвящённый десятилетнему Жоржу. Его композитор вписал в текст письма к племяннику Бобу – Владимиру Давыдову.
Это музыкальная шутка: два аккорда и один повторяющийся мотив. Он подтекстован следующими словами: “Дядя Петя, дядя Толя, дядя Модя и Боб” (имеются в виду Пётр Ильич, Анатолий Ильич, Модест Ильич и Володя Давыдов).
Свежие комментарии