ЧАСТЬ 1 - здесь
ЧАСТЬ 2 - здесь
Часть 3 - здесь
После победы на «Золотом Орфее» статус Аллы Пугачёвой на эстраде резко вырос, а вместе с ним выросли и амбиции — в том числе, авторские. Именно авторские амбиции в итоге положат конец плодотворному сотрудничеству с Александром Зацепиным. Немалую роль в этом конфликте сыграет второй муж Пугачёвой — Александр Стефанович.
Ссора разразилась во время работы над музыкальным фильмом «Женщина, которая поёт». Интересно, что невольным генератором будущего разрыва стал Леонид Дербенёв. Во-первых, это он познакомил певицу со Стефановичем. Во-вторых, вместе с редактором «Мосфильма» Любовью Цициной придумал идею снять музыкальный фильм «под Пугачёву», где она не просто будет петь за кадром, как раньше, а сыграет главную роль. С кандидатурой композитора для саундтрека, как понимаете, всё было ясно с самого начала…
Зацепин успел написать для фильма 5 песен, из которых особенно выделялись две — «Этот мир придуман не нами» и «Песенка про меня».
Первую вполне можно назвать гимном протеста против солипсизма — философского течения, утверждающего, что весь окружающий мир — всего лишь порождение вашего индивидуального сознания.
Более интересная история у «Песенки про меня» — более известной в народе, как «Так же, как все». Супруга поэта — Вера Дербенёва — рассказывала, что поначалу эта мелодия не очень нравилась Пугачёвой. Дербенёв же, напротив, считал её хитовой и, чтобы переубедить певицу, решил написать такой текст, от которого она не сможет отказаться. Над задачей поэт бился непривычно долго, пока на свет не родилась исповедь эстрадной звезды, убеждающей слушателей, что её жизнь — отнюдь не сплошной праздник.
Разумеется, такой текст идеально подходил, как для сюжета фильма (о начинающей певице, поднимающейся по ступеням славы), так и для самой Пугачёвой. Правда, на этот раз претензии появились у Зацепина, который посчитал припев («Так же, как все, как все, как все…») неблагозвучным и труднопроизносимым. Однако Пугачёва ничего менять не захотела и спела всё предельно внятно.
А. Пугачёва, 1978:
«Вы знаете, чем я заканчиваю свои концерты? «Песенкой про меня», одной из двух своих любимых на сегодня песен.
Это не «биссовка», типа «Эх ма, тру-ля-ля», которой певцы так любят заканчивать концерты, да еще ансамблю подсказывают, чтобы ритмом спровоцировал овацию. Я знаю, что, если бы этой песней начинала, был бы элемент натяжки, «красивости» — вот меня никто не понимает, а так хочется быть понятой. Нет, к этой песне я подвожу в течение всего концерта, и в конце концов она воспринимается залом так, как задумывалась мною».
Интересно, что, когда в начале 1980-х Зацепин уедет работать во Францию, там «Песенку про меня» запишет местный певец Филиппа Барраке (Philippa Barracquet) — с другими словами и названием «Волшебное такси».
Александр Зацепин:
«Сотрудничество наше началось с того, что Филипп услышал мою песню в исполнении Пугачевой «Так же, как все, как все, как все…» и ему послышалось: «Такси, такси, такси…»».
Хотя эта версия и выходила на пластинке «Дни летят» фирмы «Мелодия» в 1982 году, аудиофайл я отыскать не смог.
Зато не так уж давно со всех экранов на нас лились звуки кавера группы А-СТУДИО
Но вернёмся к истории творческого конфликта…
Однажды Пугачёва обратилась к Зацепину с просьбой записать на его домашней студии несколько песен собственного сочинения. Обычно композитор неохотно соглашался на подобные просьбы (опасался, что записи «на стороне» вызовут у властей подозрения в нелегальных доходах), но отказать любимой певице не мог.
Проблема Пугачёвой заключалась в том, что, невзирая на исполнительский успех, она не состояла в Союзе композиторов, поэтому продвинуть свои песни в народ ей было нелегко. Тогда певица (говорят, с подачи Стефановича) придумала хитрую легенду, приписав свои творения некому Борису Горбоносу — якобы талантливому, но полупарализованному юноше из Люберец.
А теперь представьте чувства Зацепина, когда он неожиданно узнал, что Алла — тайком от него — пошла к режиссёру и попросила включить свои песни в фильм. При этом была рассказана всё та же жалостливая история о бедном юноше. Для большей убедительности, певица даже приложила к рассказу фото Горбоноса. На самом же деле на фотографии была… она сама, облачённая в мужской костюм, в очках и с приклеенными усами.
Надо сказать, что Зацепин терпеть не мог, когда в его работу вмешиваются посторонние. Мол, что же ты за композитор, если не можешь всё сделать сам? В своё время он уже отверг песню Высоцкого, предложенную для к-ф «Земля Санникова» А тут — за спиной — его обманывает человек, которому он столько помог!
Поначалу Зацепин выражал протест, не раскрывая инкогнито Пугачёвой. Но после того, как на него стали осуждающе коситься сотрудники киностудии (мол, до чего жадный — не хочет помочь инвалиду), композитор не выдержал. Он рассказал режиссёру всё, как есть, и заявил, что отказывается от участия в картине — пусть теперь Горбонос весь саундтрек пишет!
Лишь мольбы режиссёра о том, что уже составлена смета, что картину могут закрыть, заставили Зацепина скрепя сердце смириться с наличием в фильме песен двух авторов. А вот творческим и человеческим отношениям между певицей и композитором был положен конец. Примирение произойдёт лишь спустя десятки лет, когда обида притупится, а Пугачёва извинится…
Ничуть не оправдывая неэтичный поступок певицы, стоит признать, что Пугачёва оказалась талантливым композитором.
Одной из первых её песен, исполненных на публике, как раз и стала та самая эмоциональная баллада, которая даст название кинокартине. На создание песни Пугачёву вдохновило стихотворение кабардино-балкарского поэта Кайсына Кулиева (в пер. Наума Гребнева), прочитанное ею в одном из журналов. Правда, написано оно было от мужского лица, и ударная строчка звучала иначе — «Той женщине, которую люблю».
А. Пугачёва:
«Меня поразила простота, искренняя, неподдельная теплота в отношении к женщине. И мне захотелось, чтобы и ко мне так относились. Стихи мне понравились, и я показала их моему другу-композитору Лёне Гарину. Когда я их ему читала, у него на глазах были слёзы. Он сказал: «Если тебе страшно написать одной, давай вместе напишем музыку». Тогда я только начинала писать музыку…
Кайсын Кулиев как бы написал для меня. Я рискнула поменять слово «люблю» на слово «поёт». Песня сразу стала только моей. После того как она была аранжирована Л. Гариным, вызвали музыкантов ночью к себе в номер гостиницы (были гастроли в Харькове) и стали репетировать. Когда прошло первое выступление, меня не покидало чувство, что с этой песней будет что-то связано. Именно эта песня дала название будущему фильму…».
Кстати, последний факт очень обидел Дербенёва — ведь официально поэтом кинокартины числился он, а назвали её по строчке не из его песни. Впрочем, тогда дело до ссоры ни дошло…
Из других песен Пугачёвой, вошедших в фильм, особенно сильное впечатление, лично на меня, произвёл «Сонет Шекспира». Так как сонетов у классика было немало, стоит уточнить, что это был «Сонет № 90» в пер. С. Маршака («Уж, если ты разлюбишь, так теперь…»). И Пугачёва была отнюдь не единственной, кто писал к нему музыку.
Например, бардовской публике хорошо известна версия 90-го сонета, написанная и исполненная Сергеем Никитиным. Надо сказать, что вариант Пугачёвой местами напоминал «никитинский», но, во-первых, исполнялся от женского лица, а, во-вторых, звучал не проникновенно, как у барда, а мощно, театрально, практически на грани отчаяния.
Положить сонет на музыку не так-то просто. Дело в том, что кроме традиционных четверостиший (катренов) он имеет завершающее трёхстишие, либо (как в случае 90-го сонета) двустишие. Если Никитину удалось вписать двустишие в музыку без изменений, то Пугачёвой пришлось повторить одни и те же строчки несколько раз:
Что нет невзгод, а есть одна беда,
Что нет невзгод, а есть одна беда —
Моей любви лишиться,
Моей любви лишиться,
Моей, моей любви
Лишиться навсегда!
На этом редактирование текста не завершилось.
А. Пугачёва:
«В 90-м сонете Шекспира в переводе Маршака есть строка:
Пусть долгая не разрешится ночь.
А на музыку ложилось так:
Пусть долгая не разродится ночь.
Могла я позволить себе такую вольность? Решилась на нее лишь с благословения шекспироведов, ссылавшихся на вольность переводов».
Вообще-то, правка странная. Если певица опасалась, что «разрешится» будет слышаться, как два слова — «раз решится», то и в новом варианте этот недостаток сохранялся. В принципе, я в детстве и слышал вместо «Пусть долгая не разродится ночь» — «Пусть долгая не раз родится ночь»…
По признанию Пугачёвой её публика, привыкшая к простым эстрадным песням, поначалу сдержанно воспринимала эти более глубокие композиции. Но в итоге полюбила и их.
«Женщина, которая поёт» стала победительницей «Песни года — 78», а, благодаря одноименному фильму (критика которого была неоднозначной) Пугачёву назвали «актрисой года», согласно опросу читателей журнала «Советский экран».
С этого времени певица (уже под своим настоящим именем) продолжала периодически выдавать нагора добротные композиторские работы. Многие известные песни были написаны для фильмов, которые мало, кто помнит. Например, «Звёздное лето», впервые прозвучавшая в одноименном детском фильме армянской киностудии вместе с песнями «Три желанья» и «Папа купил автомобиль». Строчку «Я так хочу, чтобы лето не кончалось» остряки быстро переделали — причём настолько пошло, что на приличном сайте её не приведёшь.
В документальном фильме производства Финляндии «У Аллы» («Alla-la») «Звёздное лето» можно даже услышать на витиеватом финском языке .
Ещё одним хитом композитора Пугачёвой стала песня «Поднимись над суетой» («Просто»), написанная для к-ф «Пена», снятого в 1978 году мужем певицы — Александром Стефановичем. Ритмика композиции оказалась столь сложной и разнообразной, что в попытках положить на неё текст обломали перья немало поэтов. Справиться с задачей удалось лишь Илье Резнику — и то далеко не сразу — поэт перепробовал около девяти разных вариантов.
А. Пугачёва:
«Тогда еще не было мобильных телефонов с «SMS-сками», и он прислал мне текст телеграммами. Не одна телеграмма, а несколько, и надо было их все в длинную-длинную склеить. И тогда получался текст, вот так».
А вот та же песня на немецком языке, исполненная певицей для передачи телевидения ГДР «Пёстрый котёл» в 1979 году.
Пугачёва всегда была неравнодушна к поэзии и постоянно черпала вдохновение в стихах, как именитых классиков (вроде Мандельштама), так и малоизвестных современников. Например, свою песню 1981 года «Держи меня, соломинка» она сочинила на стихотворение Евгения Шпионского, обнаруженного в сборнике «Тайфун» (1976). Оригинал был отредактирован, сокращён на одно четверостишие, аранжирован в модном стиле регги и стал эстрадным хитом.
А жизнь на вкус — горька и солона,
Но голова маячит над волною.
Со мною вместе падает волна,
Но поднимается она опять со мною!
Ещё интересней история текста другой песни.
Певица не всегда находила стихи сама, иногда ей их приносили. Так в 1986 году она обнаружила у себя на столе стихотворение «Найти меня», на которое написала бодрую песенку — вполне в духе тогдашней советской моды на рок. Вот только подписи под стихами не оказалось. Пришлось певице записать обращение по радио — мол, ау, автор, отзовись! И автор нашёлся — им оказался поэтесса Белла Деметр.
Свежие комментарии