Вернее самой независимой части русского рока, избегающей прямых заимствований из западных образцов.
Сергей Анатольевич Курёхин изначально был джазовым пианистом и приверженцем полистилистики. Он не имел определённых узких музыкальных предпочтений и старался делать оригинальные музыкальные проекты, идущие от сердца, а не из головы.
Начало карьеры музыканта Курёхина - тапёр в бассейне, аккомпаниатор в гимнастической школе, органист в католическом соборе, концертмейстер в студенческом театре - школа жизни в общем. Увлечение фри-джазом привело его в джаз-банду советско-болгарского джазмена и универсала Анатолия Вапирова в 1978 году. Тут уже пошли фестивали и гастроли, но творческие разногласия (Вапиров не одобрял элементов фарса, присущих Курёхину всю жизнь) развели их. Потом Курёхин играл известным саксофонистом - Чекасиным в 1980 году, а в 1979 году умудрился даже издать свой джазовый альбом «Ways of Freedom» за границей, переслав туда тайком записи.
Профессионализм и виртуозность Курёхина, как музыканта не вызывал никаких сомнений, он был широко известен в узком кругу, как говорится. В итоге Борис Гребенщиков позвал его в качестве пианиста на запись очередного альбома группы "Аквариум" в 1981 году. Альбом назвывался "Треугольник", и так получилось, что это была переломная работа "Аквариума". Группа от акустических баллад перешла к более жёстким формам и клавишные Курёхина сыграли в этом не последнюю роль. Этот период, как раз период становления русского рока, период его самоидентификации
Курёхин почувствовал вкус и организовал собственный биг-бэнд, прототип будущей "Популярной Механики", в который входили и выходили все мало-мальские известные в Ленинграде музыканты, включая музыкантов Аквариума, исполнительницы народных песен Валентины Пономарёвой и ещё с десяток других фамилий. Формат всех музыкальных проектов Курёхина был произвольный, у них не было постоянных участников и не было постоянного репертуара. Каждый перфоманс был индивидуален - джаз, как он есть
Сотрудничество с Аквариумом продолжилось в следующих двух альбомах группы - "Табу" (1982), который вышел на редкость жёстким и клавиши Курёхина тут давали основное звучание - и "Радио Африка" (1983) - тут были сольные курёхинские номера "Тибетское Танго" и "Мальчик Евграф". На запись "Табу", где и сам Курёхин сочинял песни, Сергей притащил не кого-нибудь, а Игоря Бутмана - ныне известного и совсем неплохого саксофониста
Фактически Курёхин сделал гигантский вклад в музыку законодателей тогдашней рок-сцены, добавил им серьёзного разнообразия и положил серьёзную основу за счёт фортепиано. Это, конечно, не прошло не замеченным и в 1984-1985 годах его зовут принять участие в ещё двух проектах. Виктор Цой зовёт его на запись альбома "Начальник Камчатки" (1984), пожалуй, самого светлого альбома Кино, дебютного. А Константин Кинчев зовёт его на запись дебютного же альбома "Энергия" группы "Алиса" (1985). Оба альбома прогремели и зажгли новые звёзды русского рока, вернее русский рок появился и окреп, как таковой.
Запустив машину русского рока, Курёхин озаботился продолжением собственного проекта и собственного взгляда на музыку - он ведь был не рокер, а скорее джазмен, в рамках рока ему было тесновато. И вот тут уже появилась полноценная "Популярная Механика", постоянно меняющееся сборище единомышленников, устройство перфомансов на сцене - одной музыкальной стороны Курёхину было мало, ему нужно было концептуальное шоу.
Например он приглашал на выступления "Поп-механики" известного ненецкого певца Кола Бельды - старшее поколение хорошо помнит его мощный голос
Вот что-то в этом роде, в составе - Курёхин, группы Кино, Аукцыон и Странные Игры, саксофонист Сергей Летов (брат Егора Летова), струнная группа из филармонии, Сергей "Африка" Бугаев, который Мальчик Бананан в фильме "АССА" и прочие. Состав совершенно дикий и не сказать, что слушать такую импровизацию легко
Параллельно Курёхин оказался сильно востребован в киномузыке. Для начала он сделал музыку к фильмам "Господин Оформитель" и "Трагедия в стиле рок", причём последнюю, написанную в минимализме, исполняют теперь в Консерваториях
К началу 90-х русский рок медленно умирал, Курёхин совсем отошёл от него, работая в собственных проектах
Потом были другие фильмы - "Тюремный Романс", "Над тёмной водой" Месхиева - оба с Абдуловым, "Замок" Балабанова и "Три сестры" Сергея Соловьёва. На основании музыки к некоторым из них Курёхин наконец в 1993 году выпустил программный альбом "Воробьиная Оратория" с вокалом Марины Капуро - за такое произведение не стыдно и классическим композиторам, музыка написана по классическим канонам.
Курёхин умер рано - в 42 года, оставив после себя довольно большое, но плохо систематизированное музыкальное наследие. Слишком много увлекался разбрасывался по сторонам человек, всё ему было интересно. Получается так, что своё лицо он так и не нашёл
Но вклад его в так называемый питерский рок был основателен. Он придал дворовой и уличной музыке форму и наполнил её серьёзными смыслами. Хотя бы в тех немногих проектах, в которых участвовал. Как по заказу, все они выстрелили в своё время.
"Он регулярно и непринужденно устраивал затейливые мистификации – обаятельный бедокур, он, уподобляясь провидению, отчаянно провоцировал людей на поступки или хотя бы на подобия поступков, никому не позволяя прозябать в грехе уныния. В плане широты жеста и безумия порыва он мог позволить себе все. Он был гением провокации.
Однажды на фестивале нонконформистского искусства в итальянском городе Бари, где покоятся мощи Николая Чудотворца, он пригласил выступить вместе с “Поп-механикой” в зале местного театра хор женского монастыря. Сперва Курехин относительно невинно терзал рояль, который тем не менее вряд ли ожидал подобного глумления над своей королевской особой, и эксцентрично дирижировал монашками, а после нанятый загодя конюх вывел на сцену огромного жеребца. Жеребец впервые оказался в театре и оттого, должно быть, сильно возбудился. Девственницы в ужасе заверещали, и тут на сцену выскочил некрореалист Чернов и стал рвать зубами мертвого осьминога. Публика была в восторге.
Потом на открытой сцене берлинского Темподрома он выступил с Дэвидом Моссом, который под аккомпанемент ревущей “Поп-механики” (десяток саксофонов, два ударника за двумя установками, несколько утыканных заклепками хэви-металлистов с гитарами наперевес, etc.) в стиле провокативного пения выл что-то на нескольких – попеременно – языках, а вокруг него под началом Африки кружились ряженые русские озорники-перфомансисты с букетами цветов и живыми визжащими поросятами в руках. Определенно, Курехин по-своему любил животных.
Затем Курехин устроил грандиозный спектакль в “Октябрьском”, который (спектакль) в режиме живого времени транслировали по ТВ на всю Россию. “Гляжу в озера синие” – так называлось представление. На сцену, где бродило стадо гогочущих гусей, вывезли спеленатую бинтами из серебряной фольги мумию и начали ее неторопливо распеленывать. В результате перед публикой с грушей микрофона в руке появился мурлыкающий Эдуард Хиль – на тот момент и вправду арт-покойник. Курехин как бы давал ему вторую жизнь.
Там много еще было всяких безобразий, которым, без сомнения, удалось бы подыскать соответствующий ряд в сфере символического, если бы только сам Курехин не заявил, что ничего, кроме позитивной шизофрении, в этом проекте не было и нет.
Позже, подыгрывая на думских выборах Александру Дугину, он совершил публичный жест и, как положено радикальному художнику, вступил в радикальную национал-большевистскую партию. Получив из рук польщенных отцов-основателей билет за номером 418, он закатил концерт-мистерию в черно-багрово-огненных тонах – на сцене раскачивались на качелях ведьмы, вальсировали центурионы, а на крестах заживо горели грешники.
Возможно, я путаю порядок событий – сути это не меняет. Продолжать перечень его артистических подвигов и великолепных сумасбродств (были еще истории с тринадцатью арфистками, военно-морским оркестром, Обществом духовного воспитания животных, постановкой “Колобка” в Балтийском Доме, после которой присутствовавший в театре Алексей Герман вздохнул печально: “Мне пора уходить из профессии”, предложением Ростроповичу выступить в Кремлевском дворце дуэтом, но только Ростропович должен играть на рояле, а он, Курехин, на виолончели и проч.) бессмысленно и даже вредно – слова все равно не могут выразить всю полноту невыразимой действительности, потому что сами же без умысла обкрадывают ее, как фотография, которая, копируя мир, тут же лямзит у него третье измерение."
--------------------------------------------------------------------------------------
***
Он начал участвовать в русском роке, когда тот родился и конец жизни Курёхина пришёлся на период, когда русский рок медленно умер.
Такие дела...
Свежие комментарии